Наш роман начался в этот день и стремительно набрал скорость, окутывая меня желанием жить. Присутствие этой девушки в моей жизни сделало все иным – светлым и цветастым. Я знал, это неправильно и так быть не должно, но она внесла некий смысл в мое существование, который не смогли внести ни моя жена, ни я сам.
Когда она вышла из кафе, я вышел за ней. Я был робок и стеснителен рядом с ней какое-то время, и тогда, когда подошел к ней познакомиться тоже был скован. В мыслях, движениях, словах. В отличие от меня она была страстной в движениях и резкой в своих посылах. Она протянула мне руку и назвала свое имя прежде, чем я смог овладеть собой. Звали ее Октябриной, но мне она сказала: «Можешь звать меня Рина».
Под ее взглядом я терялся и как будто бы плавился, все мое тело было готово опадать под ее прямым взором, растекаться лужей под ее ногами. Я не знал, что это и как она это делает, но я был готов повиноваться.
Мы шли по городу, она говорила очень много, сбивчиво и торопливо. Это, кстати, был один из немногих разов, когда она была разговорчива. Только потом я узнал, что говорить много слов за раз ,не входит в ее привычки. Она любила молчать и говорила молча – глазами. Она созналась мне как-то, что взглядом иногда признается людям в любви и знает, что глупо предполагать, что они понимают ее и считывают любовь в ее глазах. Я запомнил это и потом все три года надеялся, что когда-нибудь этот признающийся в любви взгляд ляжет и на меня.
В тот день, за ту двухчасовую прогулку по городу я узнал о ней больше, чем узнал за все последующие три года. Она была закрытым ящиком, который никто никогда не мог открыть. Требовалось недюжинное терпение, чтобы дождаться, когда она доверится тебе вновь и снова откроется перед тобой – даст тебе возможность заглянуть внутрь нее и выхватить какую-нибудь часть. В то же время необходимо было быть предельно осторожным с ней. Она не была пуглива, но из-за малейшей неосторожности могла спрятаться от тебя психологически слишком далеко, за пределы досягаемости человеческого разума. Физически ты продолжаешь ощущать ее рядом, видеть, трогать, но душой она уже не с тобой. А если совершаешь ошибку снова – перестаешь обладать привилегией видеть ее вообще. Словно ее никогда и не было.
Я узнал о ее любимом коте, который живет с ней. Он был рыжим и наглым, но любвеобильным. Она рассказала, как ночью он приходит к ней в кровать и стукается темечком в ее лицо, пока она не проснется и не вынет руку из-под одеяла, чтобы он мог положить голову в ее ладонь.