– Я… Я, – наконец решился сказать водитель, – Ваш фанат. Я много путешествую, по работе. Часто летаю. Это я сейчас водитель, заменил брата, а так я кедди. Я работаю с Аланом Монтаже. Ношу его клюшки.
– Да, я понимаю, кедди. Я раньше играл. Правда, это давно.
– Профессионально?
– Нет, но достижения были. У нас за забором гольф-клуб, и полдетства я провёл там.
– «Мутон»?
– Да. Раньше он назывался «Семь кедров». А ваш Алан, он?
– Он двести двенадцатый в мировом рейтинге. А был даже в сотне. Какие они необычные! — переключился на кроликов водитель.
Клетка за клеткой оказывалась на тротуаре.
– Я два раза ел их в вашем ресторане. До звезды и после.
– Понравилось?
– Прекрасно.
– И когда лучше?
– Не скажу, что после было вкуснее. Но дороже, это точно.
– Обслуживать ресторан со звездой – совсем другое дело. Это стоит дороже.
– Понимаю. У чемпионов всё дороже, клюшки, отели и кедди.
– Да, это так, – не хотя обидеть, но и не желая вступать в дальнейший диалог, ответил своему почитателю шеф.
– Я видел их только на тарелке, — нагнувшись и заглянув в клетку к Ли, сказал водитель. – Не думал, что они могут быть розовыми. Розовые самые вкусные, – пошутил водитель.
– Редкий случай, – ответил шеф, глядя на клетку с Ли. У него не было настроения болтать. Его мысли были уже на таможенном контроле аэропорта. Он не спал всю ночь, и сейчас его тело охватило волнение.
– За ваших кроликов не жалко двести сорок евро. Я знаю толк в ресторанах. Иногда месье Монтаже меня угощал, когда хорошие призовые. Да и сам! Но всегда только в ресторанах со звездой. Или с рекомендациями. Это его – спускать деньги на кухню. Вообще – спускать деньги. Моя жена меня не понимает, говорит, я оказался хорошим учеником у дурного учителя. Я в этом плане больше француз, чем она! Спросите меня! Я знаю все рестораны с тремя звездами в мире. Хотя приехал из Конго. Там собирал кокосы, а здесь! Здесь мячики для гольфа, – водитель громко и добродушно засмеялся, изобразив пантомимой, как он лезет по пальме и трясёт её.
– Вы подняли мне настроение, – слегка посмеявшись, сказал шеф.
– Спасибо месье, я расскажу это детям. Жене лучше не говорить. Она лет десять ест только пророщенное зерно и злится при любом упоминании ресторанов. Можно с вами сфотографироваться?
Шеф подошел ближе к полному чернокожему добряку, показывая, что он не против совместного фото.