Тем не менее… Он знал, что этот синеглазый Фюрер – единственный оставшийся у Лили родной человек. И, если старшей сестре действительно так важно, поставленный сейчас ею вопрос надо закрыть. Всё равно ведь придётся. Чем раньше – тем лучше. Так что, возможно, не так уж она и неправа.
– Я люблю Лилю. – без всякого пафоса и заигрывания ответил он.
Сергей открыто смотрел на Марину, позволяя той хоть до морковкиного заговенья разглядывать «глубины его души», чего-то там выискивать, одной ей известного, но «железный щит» над его истинными эмоциями уже прочно встал на место. Уязвлённая гордость всё ещё шипела разозлённым ежом.
Однако, прежде чем в эти глаза вернулась привычная льдистость, старшая всё-таки успела уловить в них искру живой тёплой искренности, мелькнувшую на слове «Лиля».
Не сказать, что для окончательных выводов этого маленького наблюдения Марине было «необходимо и достаточно», однако от сердца немного отлегло.
Даже как-то немного неловко стало за подобный таранный «наезд» на парня. Так ведь и союзника можно потерять. Возможно, единственного.
Однако, расслабляться было преждевременно. В том, что Сергей – союзник, следовало ещё убедиться на деле. А посему…
– Так, ладно, брататься, как говорил отец, погодим, но градус общения, однозначно сбавим. – Марина мысленно подвела первый итог.
– Прошу прощения за бестактность, но, если ваш ответ искренен, вы знаете мою сестру достаточно хорошо, чтобы понимать причины моего беспокойства. – извинилась девушка. – Тем более, что ситуация не слишком располагает к долгим светским реверансам и неоправданному доверчивому оптимизму.
– Понимаю, разделяю, открыт к диалогу. – усмиряя холодный шторм в очах, лаконично ответил Сергей. – Что бы вы хотели узнать?
– Расскажите, с какой целью вас привлёк Алексей Гаврилович. – перешла к делу девушка.
– Вам что-то уже известно? – уточнил собеседник.
– Только то, что у отца возникли какие-то неприятные догадки. Большего он рассказать не успел. Хотел сперва сам всё проверить.
– Ну тогда, с вашего позволения, с самого начала…
Шерлок начал отчёт, и вот тут Марине стало дурно. Мозг просто отказывался верить ушам.
От информации, которую сейчас с методичным хладнокровием излагал Марине Сергей, легко можно было впасть в отчаяние. Внутри девушки всё как будто окаменело.