– Меня начинают настораживать твои, как бы это выразиться, тайные наклонности.
– Извини, бегать, спрашивать разрешения как-то не с руки было.
– В принципе, логично. – мысленно согласилась я, отмечая, что всё же он – молодец, вовремя сориентировался. В отличие от меня.
Никаких перекрёстков впереди не оказалось. Лаз вывел нас прямиком в другую пещеру, только открытую – вроде террасы в скале. Откуда мы с великим облегчением имели счастье обозреть совершенно прекрасный вид. Синее-синее безмятежное небо, лучистое солнышко, изумрудная зелень древесных крон, хрустальные брызги чистейшего водопада, низвергающего свои воды слева по борту…
Правда радость наша длилась недолго. Ровно до того момента, пока мы не подошли к краю, и не осознали, что находимся где-то примерно на высоте птичьего полёта, и спускаться здесь на грешную землю – равно красивому способу самоубиться.
Кроме того, перед нашими глазами дышало утренней свежестью настоящее южное лето. А мы, если что, до сего момента проживали в поздней осени. И как это, спрашивается в задачнике, понимать?
Глава 8
В довершении картины, мимо как раз меланхолично проплывала какая-то крупная птица (я в них не разбираюсь), когда из глубины горы послышался отголосок крика. Точнее даже визга, где-то на грани ультразвука.
– Лилька… – подпрыгнул Сергей.
– Проснулась. – договорила за него я.
И вместе, сломя голову, помчались назад, пока младшая с перепугу не сошла с ума и не обрушила своим выдающимся соло каменную твердь над головой.
Успели вовремя. Когда мы с Сергеем вынырнули из стены, сестрёнка с глазами, полными безумия, сидела прямо на полу пещеры, сжавшись в комочек и по её щекам струились водопады слёз.
– Да бедный ты мой ребёнок. – я и сама уже едва не плакала.
От страха за мелкую, от непонимания всего происходящего, от дикости ситуации, которая не укладывалась ни в какие привычные рамки. Разум просто трещал по швам. Как Сергею удавалось держать себя в руках – уму непостижимо.
Наверное, его от нервного срыва берегло то, что на его попечении оказались две девчонки в предынфарктном состоянии, и одна из них (его любимая блондинка) буквально балансировала на грани обморока. Даже жаль парня стало.
В общем, от рыданий я решила воздержаться, хоть давалось это внешнее спокойствие с неимоверным трудом. Пришлось вспомнить, что я старшая и умная, а также о том, что Лиле сегодня больше всех досталось. Мало ей было шока от утренней информации, так теперь ещё вот это всё.