Прочитав испуг в глазах Владки при одном только упоминании о том, что ей придётся остаться наедине с бабушкой, тётка ободряюще улыбнулась:
– Ты пей, милая, легче будет, – посоветовала она ласково и вышла, плотно прикрывая за собой дверь.
Владка покачала головой: «Старая, а всё бегает, хлопочет, как пчёлка, жужжит, жужжит, – с завистью подумала она. – Не пчёлка, а муха навозная. Вернулась бы поскорей, что ли».
От спиртного девушке стало жарко, и она вспотела. Спёртый, сырой воздух, казалось, сочился из тёмных углов гнилого дома. Окутывал, одурманивал, нашёптывал что-то успокаивающее…
Владка стянула тёплый свитер и, боясь оглянуться на лежащую позади старуху, бросила его на пол. Она внутренне ждала чего-то, вдруг та заговорит или даже просто шелохнётся, и тогда Владка махнёт отсюда без оглядки. И ни одна тётка Даша её не остановит. Пусть думает, что у неё больная психика, так и есть. Так и есть…
Она улыбнулась своим чудным мыслям, а напиток вроде бы ничего, даже очень ничего! Сделав ещё несколько глотков, она совсем расхрабрилась и стала потихоньку озираться по сторонам, разглядывая нищенскую обстановку комнаты. Ни одной пригодной вещи, всё искалечено, как после бомбёжки, занавески искромсаны в полоски, словно их драли звериные когти. Половики также истерзаны, а на кресле местами сохранившаяся обивка заляпана коричневыми заскорузлыми пятнами. А ещё окна – вот что Владке по-настоящему не давало покоя. Они были заволочены мхом до середины, как будто изба ушла в землю и там пустила корни. В углу другая кровать с продавленным до пола матрацем, на ней по всему и придётся коротать ночь. Странно, ведь когда-то на этой самой кровати спала она вместе с мамой. То время осталось там, где они прижимались друг к другу, чтобы согреться, где мама держала её за руку даже во сне… Бывает, Владка, проснувшись в своей городской комнате, всё ещё ищет под одеялом её тёплую ладонь.
Размышляя о своей роли в их совместной с бабкой жизни, она пыталась понять, в чём же дело? В каком-то её изъяне или неумении найти путь к сердцу старухи. И странно – она чувствовала себя обманутой и разорённой. Точно в ней когда-то было большее, чем то, что осталось теперь, как это назвать Владка не знала, но без этого она была не она. Отсутствовало ощущение полноты жизни, всё происходило без её участия. Она ни с кем никогда не сближалась, держалась особняком и давно уже среди знакомых слыла чёрствой и надменной девицей.