Впрочем, Гипатия явно превзошла своего отца. Согласно одной из версий, последующие поколения должны быть благодарны Гипатии за ряд усовершенствований, которые она внесла в некоторые изобретения и научные инструменты того периода: астролябию – инструмент для астрономических измерений, ареометр, определяющий плотность жидкости, планисферу – подвижную карту неба. Также ей приписывают изобретение дистиллятора – инструмента для получения дистиллированной воды. Впрочем, сведения об изобретении Гипатией различных физических, астрономических и других приборов вполне могут быть романтическими домыслами позднейших биографов. Во всяком случае, достоверно известно, что с астролябией работал ученик Гипатии христианский богослов Синезий Киренский, он же оставил первое описание прибора. По мнению современной греческой исследовательницы Кристины Фили, облачённая в плащ философа александрийка едва ли испытывала особую тягу к прикладному знанию: «Математические дисциплины рассматривались Гипатией лишь как ступени, ведущие к метафизическому познанию. Свою основную задачу она видела в исследовании тайны бытия». Но так или иначе, гибель Гипатии несомненно была большой потерей для науки, поскольку платонизм, поборником которого она была, давал легитимную основу для изучения математики, геометрии, астрономии и других точных наук.
Когда ты предо мной, и слышу речь твою,
Благоговейно взор в обитель чистых звёзд
Я возношу, – так всё в тебе, Ипатия,
Небесно – и дела, и красота речей,
И чистый, как звезда, науки мудрой свет…
(Перевод Л. В. Блуменау)
– воспевал эту великую женщину её соотечественник и современник, талантливый поэт Паллад, обычно не отличавшийся щедростью на похвалы и имевший славу едкого эпиграмматиста. Один из крупнейших советских знатоков античности С. С. Аверинцев отмечал: «Кого этот хулитель от всей души похвалил в совершенно ему несвойственном высокоторжественном тоне, так это женщину-философа Ипатию, которая являла собой в Александрии живую душу языческого сопротивления и поплатилась за это страшной смертью».
К сорока пяти-пятидесяти годам Гипатия достигла такого влияния, что голос её много значил не только в науке, но и в политическом закулисье. По всей вероятности, именно эта близость к сильным мира сего и привела Гипатию к трагическому концу. «Чтоб ты жил в эпоху перемен!» – таково известное древнекитайское проклятие, и к эпохе Гипатии оно как нельзя более подходит. Раздираемая внутренними религиозными и политическими войнами, гибнущая Римская империя подвергалась также регулярным варварским нашествиям вестготов. В конце концов, охваченная смутой, западная часть государства откололась, в то время как на востоке империи уже зарождалась новая великая цивилизация – Византия. В таких условиях трудно утверждать наверняка, кто стоял за расправой над Гипатией… Мы не берёмся судить, оставляя это право учёным-историкам. Однако одно можно сказать наверняка. Гипатия погибла в первую очередь потому, что чрезвычайно опережала своё время, была человеком будущего, не готовым смириться с установленными правилами и традициями. Она всегда хотела от жизни большего, жила мечтой о человеческом величии, стремилась объять необъятное на пути к абсолютному знанию. Едва ли она была врагом христианского учения или рьяным защитником язычества. Как последовательница Плотина, представительница неоплатонической философской школы, она определённо была не чужда мистицизма и признавала существование высших сил. Однако царство разума в её понимании стояло выше Царствия Небесного, а свободомыслие и тяга к познанию мира служили для Гипатии залогом человеческого блага.