Раздаются вопиющие крики и хлопок! На меня обрушивается сильный удар и на какое-то время кидает в темноту.
– Твою мать, Лерка, ты чё бл***ть! – Атас! Валим, девки, валим!
Какая-то шумиха доносится словно издалека сквозь ужасный звон в ушах. Я пытаюсь прийти в себя, честно пытаюсь, вынырнуть на поверхность, пока не получается. Подушка безопасности сработала, но всё равно я умудрилась удариться головой, из-за этого потеряла координацию. А ещё я сильно испугалась!
Из последних сил разлепляю веки, отстегиваю ремень, и как пациент, только что очнувшийся от наркоза, вываливаюсь на улицу.
– Девчонки?
На улице мертвецкая тишина. Тусовшиц проклятых словно ветром сдуло, я осталась совершенно одна. Только я и… Груда металлолома!
Шатаясь, обхожу вокруг то, что осталось от новенькой безумно дорогой Ламбы, сердце обливается кровью.
Тихий ужас! Мы врезались в дерево и бетонный забор. Как я осталась жива – непонятно.
От страшной картины мигом прозреваю и заставляю себя уносить ноги, скоро здесь будет по-настоящему жарко и полным-полно полиции.
Однако, меня притормаживает страшное, леденящее ощущение, пронзившее затылок подобно ледяным кинжалам.
В воздухе ощущается тяжёлая энергетика…
Аура власти, величия, хладнокровного, беспощадного доминанта!
Она скручивает мои нервы в узлы, заставляет пульс сходит с ума, и эти физические ощущения кажутся мне знакомыми.
Невольно оборачиваюсь, неосознанно глядя назад, на задние клуба.
И вижу… массивную, тёмную фигуру, наблюдающую за мной.
Господи, это ОН!
Смотрит на меня из окна второго этажа здания клуба, так словно я – всемирное зло.
Не просто смотрит, а режет будто ножами своими чёрными, опасными глазами, живьём сдирая с меня кожу.
Мир, и я вместе с ним, падаю в пекло! Когда мужчина проводит пальцем по своему горлу, адресуя этот жест мне, и шепчет губами что-то, вроде: “Тебе не жить”.
Сбрасываю с ног туфли и бегу в темноту, на ходу набирая номер такси.
Божечки, я надеюсь, я отчаянно надеюсь, что это была не его машина…
Селим Сарбаев – Я тебя убью!
Не успеваю войти в кабинет отца, в меня летит какая-то папка, с глухим стуком ударяясь о стену. Благо, реакция у меня хорошая, успеваю увернуться.
Выпрямляюсь, деловито встряхнув невидимые пылинки с пиджака, и обратно зрение на отце фокусирую, поражаюсь столь “радушному” приветствию.