Однако Сарбаев, вдруг чёрство оттолкнулся от меня и заявил:
– Встань на колени и попроси прощение.
Злость и ненависть накрыла меня, притупляя предательскую жажду. И почему я не откусила ему его хамский язык?!
Сколько же в Сарбаеве высокомерия и эгоцентризма, как я могла целовать такого подонка с таким одержимым пристрастием?
Он – самое худшее, что со мной когда-либо случалось. Немедленно захотелось почистить зубы. Раз двадцать подряд. А ему хорошенько промыть рот мылом и высечь розгами напыщенную задницу.
– Сделать что? – прифигела от заявленица, аж глаз задёргался.
– Сейчас опустишься на пол и, пока я буду вести тачку, сделаешь мне минет.
Опустил ладонь на ширинку, чуть смял её, поправив вздыбленный бугор.
– Шутишь, да?
– Пососёшь мне, пока буду ехать, говорю. Начнёшь отработку за оскорбление моей чести уже прямо сейчас с качественного отсоса. Аррррр! Какой же отвратительный!!!
Ненавижуууу! Миллиард раз подряд терпеть не могу!
– Я люблю минетики, а ты? Давай, не строй из себя монашку, поработай ротиком, ублажи меня, расслабь, задобри. Подними настрой, и я тебя амнистирую. Всё зависит от того, насколько сильно ты будешь стараться, – вальяжно подмигивает.
Я на сто процентов уверена, это блеф. Если и сделаю сейчас минет, так просто он меня не отпустит. Будет пользоваться бесконечно, до тех пор, пока не надоем, пуская в ход шантаж или угрозы.
– Молчание – знак согласия?
Распускает ширинку, собираясь снять штаны, и опять мне немножко везёт.
Он бы трахнул меня за рулём прямо в рот, если бы снова не зазвонил его телефон.
– Значит, твоё имя Селим Сарбаев. Внедорожник устрашающе рычит, набирая скорость, мы несёмся по дороге, петляя на поворотах и нарушая правила дорожного движения.
Селим уже в третий раз проносится на красный. Благо, на светофоре нет пешеходов. Виной всему, какой-то чертовски важный звонок, заставивший Сарбаева слезть с меня и переключиться.
– Господи, куда ты гонишь?! Псих! Я не хочу умирать! – приходится вцепиться в ту самую ручку, к которой он меня пристегнул и молиться, пока этот окаянный исполняет всевозможные пируэты.
– Опаздываю, говорил же. У тебя память как у рыбы? – не упускает ни единого случая нахамить. А я к нему, между прочим, по-хорошему – имя всего лишь хотела спросить, уточнить.
– Ты хам, грубиян, бабник. Я сейчас в добром тоне спросила.