– А я похож на кого-то обычного? – Хэл вызывающе подбоченился.
Мальчик словно ощупывал его лицо пристальными черными глазами. Потом взгляд скользнул ниже и зацепился за флейту, заткнутую за пояс.
– Хочешь, чтобы я сыграл? – догадался Хэл и достал инструмент.
Но едва только первые трели разлетелись по лесу, как мальчик вскинул голову, тонкие ноздри затрепетали, точно у лошади, почуявшей змею. В следующий миг он развернулся и буквально растворился в негустом подлеске.
– Эй, погоди, ты куда? – воскликнул Хэл, бросаясь следом. – Не нравится – так и скажи…
Но мальчик исчез, точно его и не было.
Уязвленный Хэл уже собрался сыграть погромче, как вдруг за спиной зашумело и затрещало, и из кустов вынырнули Бен и Натан.
– Ну наконец-то! – крикнул последний еще издали. – Думали, ты уж никогда в лесу не появишься!
Бен хлопнул Хэла по плечу, и они пошли по лесу, дружески болтая. Но Хэлу постоянно чудилось, будто в спину упирается темный взгляд, и теперь была его очередь чувствовать себя не в своей тарелке. Он сообразил, что новый знакомый ретировался, услышав приближение мальчишек, – оставалось только позавидовать остроте его слуха. Хэл досадовал на свою недогадливость – флейта неизбежно привлекала внимание, именно ее напев и помогал им обычно собраться вместе в лесной чаще.
Теперь уже поздно сожалеть, пришлось провести весь день с Беном и Натаном, старательно развлекаясь, чтобы они ничего не заподозрили. Вначале нужно подобраться к сыну Свершителя поближе, а уж потом хвастать успехами. Поймать нужный момент Хэл умел как никто.
Он вернулся домой, когда солнце уже закатилось, и лишь густо-красная черта полыхала сквозь стену леса, как ожог.
Отец и братья сидели за столом, мать хлопотала на кухне, подавая сразу по две тарелки со сноровкой и скоростью человека, привыкшего к многолюдству. Маленькая, тихая и какая-то бесцветная, она всегда словно бы старалась быть как можно незаметнее, занимать поменьше места. Вот и сейчас даже не взглянула на вошедшего Хэла, лишь быстро положила картошки с тушеными овощами в еще одну тарелку.
Хэл, не поднимая глаз, молча приткнулся к краю стола и принялся жевать. Но, конечно, незамеченным его появление не осталось.
– Явился, не запылился! – Насмешливый голос Майло резанул, как нож. – Три дня где-то шлялся, пока мать одна надрывалась, а теперь смотри-ка – пришел и наворачивает как ни в чем не бывало!