Мы въезжаем в город и движемся по центральной дороге в направлении главной крепости. Город суетится, «жужжит» разными звуками и голосами. Повсюду снуют люди. Кто-то торгует, кто-то работает, а кто-то просто глазеет. Нас провожают пристальными взглядами. Многие улыбаются. Кто-то машет рукой.
В этом городе род Ирхийских любят и уважают. Отец – мудрый и справедливый, а мама его кроткая и милостивая правительница.
Проделав путь через весь город, мы добрались до высоких стен крепости. Стража, заметив нас, открывает деревянные ворота, и мы въезжаем во двор.
Он представляет собой круглую площадку, довольно большого размера. Справа дорога на задний двор – там расположены хозяйственные постройки, а слева дорога к казармам, где живут и тренируются ратники. По центру стоит наш дом. Он из дерева с пятью остроконечными башнями.
У дверей крепости я замечаю отца. Он о чем-то беседует с воеводой.
Я поднимаю взгляд на брата и вижу, что он тоже заметил батюшку. Никита направляет коня в сторону крепости, и мы быстро приближаемся.
Я смотрю на отца и замечаю, что он обеспокоенно осматривает нас.
– Отец, что-то случилось? – произнес брат, как только мы остановились и спустились на землю.
Батюшка без лишних слов протягивает брату свиток с красной печатью. Никита, быстро развернув бумагу пробежался взглядом по тексту. Оторвав обеспокоенный взгляд от свитка, он произнёс:
– Наша прогулка прошла без происшествий. Мы никого не заметили поблизости.
– Они могли ещё не успеть добраться, но нужно быть готовыми.
– Отец, я думаю, что столь крупный отряд не доберётся почти через всё государство до нашего города.
– А я думаю, что ты ещё слишком молод и не всё знаешь о жизни.
Брат нахмурился, но перечить отцу не стал.
– За ворота больше ни ногой!
– А как же матушка? – спросил Никита.
– С ней я сам поговорю.
В этот момент к нам подошли Александр и мама. Они поприветствовали отца. Я заметил, что батюшка поспешно спрятал свиток и больше никому его не показал. Интересно что за отряд такой и зачем направляется в наши края?! Спрашивать брата бесполезно, он ничего не скажет, а от батюшки за излишнее любопытство и наказание схлопотать можно.
Позже все кроме Никиты собрались за столом, для вечерней трапезы. Отец был раздражен. Мы молча ели, не поднимая глаз на него. Мама выглядела спокойной.