Ситуация с враньём меня очень расстраивала.
– Не помогает никому царь.
– Но только он может нам помочь, – горячо пояснила я. – Мы из другого мира. Застряли тут. А у него должна быть дверь в другой мир.
– Должна быть, – кивнула она, удивлённая моим откровением. – Это что же, мир наш больше не закрыт?
– Открылся, – мурлыкнул Борис Семёныч. – Артефакт ребятам нужен, чтобы вернуться к родным.
– Нас похитили, – подключился к разговору и водяной. – Посадили в клетку в Аррее. Мы сбежали и к Царю пришли, чтобы просить помощи. Только знали, что он никого не принимает, потому немного приврали.
– Ох, что же делать-то? – Глашу встревожила наша беда.
Карие глаза задумчиво заблестели. Взгляд ненадолго рассеялся, пока не сосредоточился на мне. Она бережно отвела от моего лица пряди волос, как-то хитро улыбнувшись.
– Не выдам я вас, и вы себя не выдавайте, – вдруг заявила она. – Иначе выгонят вас, и к царю не попадёте. А молодой хозяин уже к нему побежал за вас просить.
– В смысле, за нас?
– Себе тебя хочет. Игрушкой.
– Гувернанткой, наверное?
– Нет, избалованный он, – женщина сердито поджала губы. – Но если упросит вас оставить, то правды не говорите. Остаться сможете. А там что-нибудь придумаем.
– Он действительно ничего не помнит?
– И чувств лишён, – подтвердила женщина. – С каждым годом всё хуже. Он не интересуется делами Царства своего, забыл о детях. Становится тенью себя прежнего. Не знаю я, как хозяина вернуть прежнего, – в её глазах заблестели слёзы, и она быстро их стёрла.
– Потому он никого не принимает? – предположила я.
– Дело ему ни до кого нет.
– Может, расскажете, что у него случилось? Почему он всё забыл?
– Сам пожелал забыть. Горе его захлестнуло страшное.
– Какое? – во рту пересохло от волнения, я подобралась к тайне, которая вызывала жуткое любопытство.
– Родных он лишился. Отец, сестра, брат, жена с нерождённым сыном. Всех потерял. Даже не так. Сила его из-под контроля вышла. Она их и погубила.
– Ужас! – ахнула я.
Собственными руками самых близких… Стоило представить, через какое испытание он прошёл, как и мои глаза защипали слёзы.
– А дети чьи? – поинтересовался Водянов, тоже резко погрустнев лицом.
– Забава – сестры дочь. А Всеволод – младшего брата сын.
– Значит, он заботится о племянниках, – подытожила я.
– Мы о них заботимся. Да только не слушают они никого, – поморщившись, Глаша махнула рукой.