Бабушки и тетушки заговорили все сразу, и так громко, что могли бы перекричать две вороньих стаи. Роман не успевал поворачиваться, чтобы отвечать каждой пожилой особе, жаждущей персонального внимания; любвеобильные родственницы напирали справа и слева, и почти оттерли «прекрасного принца» от Жени… Она не столько разозлилась, сколько испугалась, что он снова исчезнет и лишит ее шанса выбраться, и отчаянно вскрикнула:
– Рома!.. Роман!
Он тотчас оставил игры в бальный этикет и оказался рядом:
– Тише, Женечка… все хорошо… не шуми.
– Ну где ты пропадал?.. – она не узнавала своего голоса: таким жалобным и слабым он был, не ярче комариного писка…
Роман спокойно взял ее руки в свои и прижал к груди:
– Я все время был здесь… неподалеку… Разве я мог тебя оставить?
– Мог! И оставил!.. – Женя схватилась за него, как за спасательный круг, повисла на локте и сжала так, что любой на месте Романа поморщился бы от боли – но стойкий парень и глазом не моргнул.
На нем была все та же кипенно-белая рубашка, но вместо вишневого галстука на стройной шее красовалась элегантная бабочка, а старомодный пиджак на плечах сменился самым настоящим фраком. Такие Женя видела только в костюмных фильмах, да еще на конкурсах бальных танцев. Широкоплечий и длинноногий похититель девиц, с на удивление узкой талией, и в самом деле выглядел как профессиональный танцовщик – о таком партнере по вальсу или танго можно было только мечтать…
«Эй, опомнись!.. Нашла время любоваться!»
Жене пришлось сделать над собой усилие, чтобы отвести от Романа взгляд и уставиться на что-нибудь менее прекрасное и волнующее. Неожиданно ей пришла на помощь Дана Светлановна, что коршуном налетела на ясного сокола, и принялась безжалостно клевать:
– Ромка, негодник! Тебя -то самого по каким закоулкам носило, сорванец?! Дедушка тебя уж сто раз спрашивал…
– Вот он я, бабушка, не бранись. И дедушку уже видел, не тревожься… а сейчас за Женей пришел.
– В добрый час, внучек! Пришел – так и забирай, твоя гостья – тебе и развлекать ее до самой зари! – Дана плавно повела рукой, и Женя невольно попятилась – словно из шелкового рукава старушки, как в сказке, мог вытечь ручей и вылететь белоснежные лебеди. Ничего такого, конечно же, не случилось, только перья закачались в прическах Даниной свиты…