– Почем?
– Сороковник.
Мужчина внимательно разглядывает кроссовки, засовывает руку внутрь. Сгибает и разгибает подошву, хочет, видимо, переломить пополам и нанести ущерб коммерции. Мищев торопливо выхватывает: «Видишь тут лейбл и название на английском».
– Фирменные, говоришь? А че от них так воняет? – Он нарочито морщит нос.
– Да понимаешь ли, долго везли на пароходе. Припотели. Тебе какой размер?.. Ну, постой же. Бери за тридцать…
Мыльникова с копной русых давно не стриженых волос, которые разлетались веером вдоль воротника джинсовой куртки, возник неожиданно из-за спины, помахал, приветствуя, открытой ладонью. И тут же, как пахарь, стер рукавом пот со лба, поставил на асфальт огромную сумку-холщевку.
– Облом? Да… – подначивает он и хохочет. – Тут настырность нужна. Я вон три пары всучил. Одну даже за полтинник.
– Эх, Мыло, дружище! Не торгаш я, похоже. Мужик привереда, говорит, что
воняют кроссовки. А сам ходит в обносках…
– Ладно и складно Юрец, поехали в общагу. Жрать охота, сил нет.
Общежитие физтеха МГУ
В комнате на четверых Мищев прозвище Физик, Мыльников – Мыло, Кузиков по кличке Пан. На столе плавленые сырки, кусок колбасы и два растерзанных батона. Мищев тискает в руках бокал с чаем. Лицо задумчивое, больше того недовольное.
– В принципе, мужик прав. Мы провонялись дешевой китайщиной. Навар мизерный…
Кузиков верткий, как обезьяна, вскакивает резко с кровати.
– А что ты, Физик предлагаешь? – Делает паузу. – Рабский труд, таскать мешки с мукой за три копейки… ты здоровый бугай. Иди. Пробуй.
– Нет, панове. Я мешки как-то таскал. Ничего страшного. Но для этого не нужно знание высшей математики.
Он неторопливо кромсает остатки колбасы, выкладывает вместе с сыром на кусок батона. Оглядывает бутерброд толщиной в три пальца, оглядывает приятелей: «Кто будет?» Не дождавшись ответа, впивается крупными белыми зубами в хлебную мякоть.
– Здоров ты трескать… с легкой завистью говорит Кузиков. А меня изжога замучила.
– Бабушка, помню, рассказывала. – Мыльников делает внушительную паузу. – Она у меня древняя, еще НЭП застала. – И наигранно подражая голосу бабушки: – Бывалоча работника перед наймом за стол сажали, наливали щей в саму большу мису и поглядывали. Если выскребет до донца, можно принять в найм.
– Во-во… Кто как ест, так и работает, понял, Пан.