– Привет, это тебе, ты отлично выглядишь.
– Здравствуй, ой, ты подготовился, спасибо, очень приятно, – я обнимаю его в благодарность.
– Не за что, ну что ж, начнем наш моцион, – предлагает Алан.
– Да, конечно, для того мы и собрались, – растерянно улыбаюсь я.
Мы идем в сторону пруда, обсуждая всякие бытовые мелочи, погоду, и новую моду в молодежной среде. Пульсирующие татуировки. Это какие-либо узоры, которые делаются из ваших же собственных кровеносных сосудов, только выращенных в лабораторных условиях. После эти сосуды укладываются в нужный рисунок и соединяются с веной или артерией, а кожа этим местом обесцвечивается. Выглядит, конечно, очень круто, особенно после спортзала, но врачи говорят, что это не безопасно. Хотя кого это останавливает?
Мы глядим на пруд, в котором плаваю утки. Тут даже есть специальное место кормежки с фонарями и скамейками. Люди кормят птиц каждый день, и все привыкли к такому раскладу. Раньше утки были перелетными, а теперь нет, еще не ручные, но уже не дикие. Городские. Стали неотъемлемыми спутниками человеческой прихоти. Эволюция выбирает путь наименьшего сопротивления, что в принципе логично, но не очень дальновидно.
Алан рассказывает очередную нелепую сводку из политического мира. Когда правящая структура хочет ввести кодекс чести или клятвенное обещание для всех старых и новоприбывших членов власти, во избежание коррупции и бесцельного разбазаривания налоговых сборов. Всё на подобии клятвы Гиппократа или же военной присяги. Почему в среде политиков присяга есть только у президента? А в итоге совет отклоняет предложение за ненадобностью, сравнивая подобные начинания с ребячеством. Конечно, кому будет приятно воровать, когда общенародно обещал добросовестно служить своей стране и обществу? Люди остаются людьми.
Внезапно из-за кустов выкатывается яркий оранжевый гироскопический мячик, за которым с криками и хохотом бежит девочка лет пяти. Забыв обо всем на свете в погоне за круглой игрушкой, она запинается о бордюр и плюхается лицом в снег. Тогда Алан срывается с места и, поднимая ребенка на ноги, начинает отряхивать его от снега. Я же поднимаю мяч и вручаю его этому белокурому чаду в розовой шапочке, девочка даже не успев опомнится, говорит: «Спасибо», – и убегает в сторону матери, которая с благодарностью кивает нам, обнимая дочку. Алан с улыбнулся ей в ответ и перевел взгляд на меня, а я вспомнила историю: