– Умирал-умирал, да и умер весь… потому и не приходит. Исчез. Ладно. Забыли.
Маша перекатывает в руках красное яблоко и расстроенно говорит:
– Крымское… не крымское… какая разница?.. Он пол-Москвы обегал, чтобы самых лучших фруктов тебе купить, а тебе не понравилось!.. Конечно, на такое можно обидеться.
– Спасибо, утешила… – Лена понуро опускает голову – не то что бы ей нечего возразить, но возражать не хочется, потому что подруга совершенно права. Маша встает, подходит к ней, обнимает за спину… и вот они уже вместе обнимаются и ревут, как дуры.
Дверь в палату бесцеремонно распахивается, заглядывает старшая медсестра и, не обращая внимания на детали, фельдфебельскими голосом рокочет:
– Николаева, завтра тебя выписываем! Родственникам позвони…
– Да здесь родственники. – вызывающе говорит Маша, но «фельдфебеля» это ни капли не смущает:
– А, родственники здесь, вот хорошо! Значит, к одиннадцати за ней приезжайте, и чтобы без опозданий! Главврач с утра все оформит, и чтобы к половине двенадцатого духу твоего, Николаева, в больнице не было! Только на лыжи больше не вставай, пусть товарищ милиционер тебя на саночках возит…