Он говорил, что волчица его очень любила.
Представляете, что знали бы вы, если бы воспитывались не в Земном логове на обочине нашего родного Млечного Пути, а где-нибудь на третьей планете Бетельгейзе? Я тоже не представляю, но вряд ли вы нашли бы со мной общий язык. Вы с жалостью смотрели бы, как мой разум передвигается на полусогнутых по дорогам Галактического Логоса. И в конце концов махнули бы на меня рукой, потому что ничего уже нельзя было бы исправить.
Между прочим, в мозгу рождённого ребёнка связей на порядок больше, чем в мозгу взрослого: перед нами Хаос хаосов или же, наоборот, Порядок порядков. Так или иначе, он, по всей видимости, пригоден и для Земли, и для Бетельгейзе и даже – страшно сказать – для сияющих миров Арктура. В этом суть человека – запомните, пожалуйста, а то некоторые думают, что человек – продукция исключительно родной планеты; вы не представляете, какая это чушь! – тогда мы сидели бы на ней безвылазно. В крайнем случае, так и продолжали бы прибивать звёзды на небосвод тёплыми летними вечерами, сосредоточенно держа гвозди во рту.
.....................................................................
***
Вы знаете, я так хочу домой. Из города постылого и века. Поговорите кто-нибудь со мной. Чтоб я в себе увидел человека. Поговорите на исходе дня, когда слова прозрачно невесомы. Когда мне суждено себя менять. Когда я далеко ушёл от дома.
История выходит из метро, постукивая дробно каблучками. И в сумочке – колода карт Таро. За пазухой – брелок, а, может – камень. Я должен это точно угадать. И выбрать приглянувшуюся карту. Ну а затем: какою будет масть, такой и жизнь… – комедия дель арте.
А где-то там, на склоне Дальних Гор, цветут сады, удерживая ветер. Ведут неторопливый разговор случайные попутчики в карете. Три темы – и двенадцать вёрст прошло, и всё – о смысле истин и пророчеств. Зайдёт Луна на огонёк в село, возница заразительно хохочет.
Я выхожу погладить лошадей и посмотреть в туман у края бездны.
Мой друг, так мир исчезнет тем скорей, чем более я сам хочу исчезнуть?…
***
Я благодарю замечательного поэта Савину Анну, предоставившую свои стихи для иллюстрации моих мыслей. Там, где они приведены, поставлена соответствующая подпись. А где её нет – там мои.
Далее вы не встретите меня на страницах этой книги. Я передаю эстафету её Лирическому Герою, человеку более увлекающемуся, чем я, более непосредственному, и, наверное, более молодому, поскольку у него всё впереди.