Но когда опускался покров темноты, это место производило совсем другое впечатление. Теперь чёрные очертания деревьев тревожили мутную воду, а мягкий успокаивающий плеск водопада едва слышался за рокотом грома. Ветви деревьев трещали, как хрупкие кости. Андре сбавил шаг и аккуратно побрёл мимо камней, усыпавших край поляны у скал. Налетевший порыв ветра подхватил с земли сухие листья и закружил их в смерче, поднимая выше его головы. Сердце юноши бешено колотилось от страха, он замер и не мог сдвинуться с места, пока вихрь не обрушился у подножия водопада, рассыпав свою добычу по водной глади.
Андре медленно втянул носом воздух и напомнил себе, что находится в знакомом месте, за которым раньше не водилось ничего сверхъестественного и опасного. «Если только старуха не знает о лагуне больше тебя», – напомнил ему назойливый голосок в голове.
Ради Сары он должен продолжить путь. Юноша вытащил из-под рубашки медальон архангела Рафаила и сжал его в руке. Он всегда носил на цепочке этот подарок отца и никогда его не снимал. Андре провёл большим пальцем по гравировке, изображающей покровителя целителей, повторяя себе, что его цель важнее, чем его страх. Внезапная вспышка молнии осветила поляну, и он смог рассмотреть большой плоский камень на самом краю лагуны. Именно в нём, по словам госпожи Нассид, и скрывалось сокровище. Не теряя времени зря, молодой человек подбежал к валуну и принялся осматривать его со всех сторон в поисках углубления или трещины.
Старуха сказала, что зелья спрятаны внутри самого большого камня на берегу лагуны, и это без сомнения был он. Вот только как они могли находиться внутри?
За спиной Андре полыхнула молния, и тут же раздался оглушительный треск грома. Гроза стремительно приближалась к лагуне, и с неба уже падали первые капли дождя. Все стороны камня, обращённые к берегу, оказались совершенно гладкими: ни трещинки, ни выступа, ни единого намёка на скрывающийся внутри клад. Юноша присел на корточки и в отчаянии уставился на мрачные тучи. Его не покидала мысль, что родители сейчас смотрят с небес на своего непутёвого глупого сына, переглядываясь и разочарованно качая головой. Неужели он и правда поверил, что найдёт волшебное лекарство для Сары, для госпожи Нассид, для всех? Андре охватило отчаяние. Каждый неизлечимый пациент, каждый умирающий человек, с которым он сталкивался в своих путешествиях, навсегда оставался в его памяти, заполняя часть души болью. Молодой целитель старался не принимать страдания незнакомцев близко к сердцу, но это давалось ему с трудом. Отец говорил, что его способность сопереживать – это одновременно и благословение, и проклятие.