– Нет, все в порядке.
Ланч бы мне сейчас не повредил. Феликс сможет развеселить меня, и даже не придется бегать. А мы с Кеннеди поговорим обо всем нормально, а не шепотом. Именно в этом я сейчас нуждалась.
Когда я уходила, медсестра дала мне листок бумаги – она договорилась о моей встрече со школьным психологом.
– Если тебя не устраивает время, зайди к ней в кабинет и перенеси встречу.
– Ага. – Я сунула листок в карман блейзера, даже не взглянув на него. Мне не хотелось встречаться со школьным психологом. Меня не волновали оценки или в какой колледж мне стоило поступать. Я переживала из-за того, что предстояло ночевать на вражеской территории и что у меня не осталось никого из настоящих родных. – Спасибо, – сказала я и выбежала из кабинета прежде, чем она успела ответить.
Когда я вошла в столовую, там уже было полно народа. К счастью, Мэтт оставил у меня в шкафчике салат, потому что очередь к раздаче выстроилась длинная. Я села за свой столик напротив Кеннеди. Она хохотала, а ее парень Капкейк что-то нашептывал ей на ухо. Мне даже захотелось схватить ее фотоаппарат и сфотографировать их вдвоем. Она казалась такой счастливой. И я была рада за нее. Правда рада. Но это не отменяло моего грустного настроения. Я всхлипнула, надеясь, что они это не услышат.
– Ты заставила меня бегать в одиночестве, – сказал Феликс, плюхаясь на стул рядом со мной.
Я засмеялась, но мой смех прозвучал неестественно. Записка для психолога уже прожгла дыру в моем кармане, а сердце сжималось от боли.
– Ты думаешь, я поверю, что ты бегал один, а не прохлаждался на трибунах?
– Мне понравилось бегать. Ты думаешь, я бегал каждый день, просто чтобы все время находиться рядом с тобой? – Он подмигнул мне. – Это была бы прямо совсем жесть.
На этот раз я улыбнулась вполне искренне.
– Точно. Полная жесть.
Он рассмеялся.
– Но, честно говоря, в компании бегать намного интереснее. Где ты была?
Я не хотела говорить о том, как плакала, а потом уснула в медпункте. Кеннеди, кажется, почувствовала неловкость ситуации и пришла мне на выручку.
– Десерты всегда лучше, чем бег, – сказала она и вытащила коробку, принесенную Капкейком.
Феликс схватил одно из пирожных и откусил от него большой кусок.
– С этим нельзя не согласиться!
Я ковыряла вилкой салат вместо того, чтобы хотя бы взглянуть на пирожные. Увидев надпись «Сахарные кексики Диксона и сына», мне опять захотелось плакать. Мой дядя их обожал, а я заставляла его есть здоровую пищу. Я испортила ему последние недели жизни, даже не догадываясь об этом. Если бы я умирала, то ела бы все сладости, какие только попадались мне под руку. При этой мысли внутри у меня все сжалось.