– Потому что так вы преподносите ей свои необъективные воспоминания и мысли. И отбираете у нее шанс восстановиться и самостоятельно все вспомнить. Мозг – очень сложный и чувствительный орган. Воздействие на ее память и слишком сильное, преждевременное давление только усугубят ситуацию.
– И что нам делать? – задал вопрос Джейс. – Как мы можем ей помочь?
– Время и терпение. В больших количествах. Ее воспоминания, – если они к ней вернутся, – могут быть спутанными, но важно не спорить и не исправлять ее. – Мужчина прочистил горло. – На данный момент я позволил себе вольность связаться с доктором Вилсоном. Он – высококлассный психолог, с огромным опытом работы с пациентами, которые столкнулись с травмами мозга и амнезией. Учитывая то, насколько серьезное у Бьянки ментальное состояние, и что произошло, мне кажется важным, чтобы она пообщалась со специалистом. К счастью, он согласился приехать к нам в больницу и поговорить с ней на следующей неделе.
Мои глаза приоткрылись, когда доктор Джонс вошел в палату и оказался у моей постели.
– Здравствуй, Бьянка. Как ты себя чувствуешь?
Как будто меня переехал автобус.
– Уставшей.
Он кивнул.
– Это из-за успокоительных.
– Успокоительных? Зачем…
Я замолчала, когда в памяти всплыли картинки того, как я срываю с себя маску и отталкиваю Джейса и Коула.
Тупая боль заполнила мое сердце.
– Мама… она…
Я не смогла произнести эти слова. Сказать это вслух – значит подтвердить факт свершившегося. Вместо этого я набросилась на доктора. Не потому, что хотела навредить ему. Мне просто было нужно, чтобы он дал мне что-то, что притупит эту боль. Что-то, что поможет забыть правду, разрывавшую мои вены.
Дело было не только в том, что мама умерла…
Она убила Лиама.
Прошлое…
– Я скуч-ч-чаю по ней, – прошептал Лиам.
После аварии он начал очень сильно заикаться.
Доктор Янг, мамин психотерапевт, сказал, что причина не только в аварии, но и в маминой гибели.
Наклонив голову, я повернулась, чтобы посмотреть на брата.
– Я тоже.
С маминой кончины прошел почти месяц и с каждым днем становилось все тяжелее.
Лиам вздохнул.
– Д‐д-думаешь, она с-с-счастлива в Раю?
– Надеюсь, что да.
По его щеке прокатилась слеза.
– П‐п-почему она нас б-б-бросила? П‐п-почему н-нас было н-н-недостаточно?
– Я не знаю, – честно призналась я, вытирая ему слезы рукавом.