– Ну да, – усмехнулась Азура, – уже видели такое прежде. Даже в тех местах. А мы будем тут сидеть и надеяться, что какой-нибудь очередной пропойца не сожжет его дом, когда он будет спать внутри.
– Сестра, куда подевалась твоя любовь к людям? – спросил Арихан, – пропойца?
– Хорошо, катарский кочевник. Один из синих плащей Великого города. Кто угодно. Такую вероятность ты предусмотрел?
– Катары по-прежнему верят в нас. Слышал, что они даже не тронули храмы, которые мы вместе строили.
– Думаешь, за годы ничего не поменяется? – она переводила удивленный и разгневанный взгляд с мужчины на женщину, – да что с вами такое? Я не узнаю вас. Речь идет о нашем брате. Брате! Я не оставлю его на произвол судьбы. И плевать мне на ваш договор. Я вернулась сюда только ради него и ради него готова наступить на любой договор, который вы составите. Аллар, сестра, разве ты готова бездействовать? Я не верю, что ты будешь стоять в стороне. Мальчику будет нужна наша помощь, ты это знаешь.
Аллар покачала головой, ничего не ответив.
– Мы не станем забирать его у матери, – сказал Арихан, – это общее решение. Кстати, ты опоздала…
– Хорошо, значит, я сама буду за ним присматривать. Пусть растет на той стороне, а когда станет взрослым, мы сможем…
– Все не так просто сестра, – тихо проговорила Аллар.
– Куда уж проще-то? Я готова.
– Нет. Арихан увидел, что он должен сам явиться сюда.
– Это что еще за ерунда?
– Это судьба, сестра, – сказал Арихан, – и хоть ты и не привыкла к этому, мы не будем вмешиваться.
Азура хотела было снова возразить, но он не дал ей произнести гневные слова, подняв перед собой ладонь и остановив ее.
– Напрямую. Но, как говорила Аллар, мы сделаем все возможное, чтобы направить его. Через мать, в первую очередь.
– В таком случае, я возьму это на себя, – сказала Азура тоном, не терпящим возражений, – я направлю ее, кем бы она не была. Так, чтобы наш брат, когда придет время, принял единственное правильное решение, – она сделала паузу, ожидая ответа, но, не дождавшись его, продолжила, – у кого-то есть возражения? Прежде, чем они появятся, хочу, чтобы вы понимали, что решение уже принято, и я лишь из глубокого уважения к вам сейчас советуюсь, прося дозволения сделать это.
Арихан несколько долгих мгновений смотрел ей в глаза. Такие темные и глубокие, такие исполненные решимости, что словно не решился возразить в этот раз.