Уникальные вызов и шанс прославить свой род: крымский татарин в космической программе Советского Союза.
Пускай не суждено ему ступить на Луну, но это он, Габдулхай Латыпов, сын Гимадутина, потревожит лунную пыль шипастыми колесами.
Габдул стал исследователем Луны.
Вашингтон, округ Колумбия, 1973
Джим Шлезингер, как обычно, был в гневе.
Он стоял у окна своего кабинета на седьмом этаже, сердито взирая через бульвар Джорджа Вашингтона в сторону плотины Литтл-Фоллс на реке Потомак. Новый директор Центрального разведывательного управления стремился к переменам и находил их чересчур медленными.
– Ричардсон! – заорал он, отворачиваясь от окна. Секретаршу своего бесталанного предшественника он уволил в первый же день и теперь с интересом ожидал, кто явится ей на замену. Дверь открылась. Вошла высокая собранная женщина с блокнотом и ручкой.
– Да, сэр. – Мона Ричардсон за восемнадцать лет в управлении многих начальников повидала и быстро прикидывала, как эффективней всего сработаться с этим.
Директор ЦРУ и не взглянул на нее.
– Вы посмотрите на это! – рявкнул он, дергая подбородком.
Мона подошла и встала рядом с ним у окна.
– Вот там, по идее, должны были устанавливать дорожный указатель с эмблемой управления, – сказал он, глядя на движение. – Почему ничего не происходит?
– Я вчера связалась с Департаментом общественных работ округа Фэрфакс, сэр. Меня заверили, что указатель изготовлен в согласии с вашим запросом и сегодня его планируют установить. Я снова переговорю с ними.
Он развернулся и посмотрел на нее темными глазами из-под тяжелых бровей, потом покачал головой. Подумать только, указатель, который будет всем демонстрировать, где находится Государственное управление разведки!
– Пожалуйста, еще кофе мне принесите.
Мона кивнула и безмолвно ретировалась.
Шлезингер снова обернулся посмотреть на улицу. Полез в карман твидового пиджака, разыскал трубку и крепко стиснул ее зубами. Вытащил из другого кармана зажигалку и запалил табак, несколько раз пыхнул, медленно выдыхая через нос. Никсон, как обычно, оказался прав. Преторианская гвардия устаревших, предпочитавших узкий круг общения шпионов в кожаных туфлях, унаследованная им, служила сама себе и посторонних презирала. Тут нужна основательная прополка сорняков, и кому, как не ему, этим заняться.