Она явственно услышала звон оружия, а вокруг ни единого гвардейца, который бы мог вмешаться в происходящее.
– Сто пинассов на Клайда!
– Сто тридцать на Риза! – кричали они, подбадривая сражающихся.
Потрясающе. Мэй закатила глаза. Ведь нет ничего лучше, чем с утра пораньше наткнуться на кучку аристократов, которые так и не разошлись по домам после вчерашнего банкета.
Клайд, известный на весь город нарушитель спокойствия, к великому огорчению своей семьи постоянно попадающий в разнообразные неприятности, замахнулся на своего оппонента топором. Риз, лучший друг Мэй с детских лет, увернулся, парировал кинжалом и замахнулся для ответного удара.
Когда эти двое встречались, неприятностей было не избежать. Мэй не удивилась бы, если бы оказалось, что Клайд подкупил гвардейцев, чтобы те не слишком-то внимательно следили за порядком в садах.
Риз отразил следующий удар, мощно взмахнул своими лебедиными крыльями и устремился к вооруженному топором противнику. Клайд нырнул вниз, едва ускользнув от клинка.
– Прекратите! – громко приказала Мэй, пока кто-нибудь всерьез не пострадал.
Она преодолела оставшееся расстояние и протиснулась в кольцо, образованное вокруг сражающихся. Крики тотчас стихли, и зрители спешно освободили ей место. В воздухе витал запах ягодного вина, и пустой желудок Мэй взбунтовался. Она подавила позыв к рвоте и строго посмотрела вокруг.
Клайд застыл с поднятым для удара топором. Кинжал в руке Риза задиристо дернулся, но он тоже сдержал себя. Кровь сочилась из пореза над его левой бровью и текла по щеке. Красные пятна испачкали его белую рубашку, на которой еще прошлым вечером, когда Мэй покидала банкет, не было ни пятнышка.
Клайд выглядел не менее потрепанным. Его верхняя губа была разбита, а глаз уже начал заплывать.
– Что здесь происходит? – спросила Мэй, и остальные уважительно отодвинулись на несколько взмахов крыльев. Хотя она и не состояла в родстве с королем, но все же была первой претенденткой унаследовать престол, и это ставило ее выше всей остальной знати.
– Он… – вспыльчиво начал Клайд.
Но Риз холодно оборвал его:
– Всего лишь маленькое расхождение во мнениях.
В его голосе слышался с трудом сдерживаемый гнев, и он вперился в своего противника, словно желая пронзить его взглядом.
Мэй не поверила ни единому его слову. Дело определенно было во вражде, уже много поколений существовавшей между их семьями. Но не успела она ответить, как тишину утра разорвал оглушительный набат, приводя каждую жилку ее тела в полную боевую готовность. Все в ужасе переглянулись. Звон набатного колокола означал, что город в опасности и каждая секунда теперь на счету.