Добравшись наконец до двери, я открыл ее и снова прислушался, повинуясь той силе, которая руководила моими действиями. Затем я пересек холл и стал подниматься по лестнице. Миновав первую площадку, я добрался до второй и шагнул к двери, расположенной справа. Взявшись за ручку, я попытался повернуть ее. Она поддалась, и дверь открылась. Я вошел и прикрыл ее за собой. Затем пошарил рукой по стене, нащупал выключатель и зажег электрический свет. При этом, если бы за мной в этот момент кто-то наблюдал, он не заметил бы в моих действиях никаких колебаний. Со стороны я выглядел как человек, ведущий себя совершенно естественно, так что гипотетического наблюдателя трудно было бы убедить в том, что мной руководила чья-то злая воля.
Я не торопясь осмотрел комнату и все, что в ней было, в ярко сияющем электрическом свете. По словам человека на кровати, это должен был быть кабинет. Помещение оказалось просторным и в то же время уютным. Оно действительно предназначалось скорее для работы, чем для какого-либо иного времяпрепровождения. Здесь стояли три письменных стола, один очень большой и два поменьше. На всех аккуратными стопками было разложено множество бумаг, в том числе рукописи. На одном из столов близко к краю стояла пишущая машинка. На полу, под столами и рядом с ними лежали стопки книг, папок и, как мне показалось, каких-то официальных документов. Вдоль трех из четырех стен комнаты выстроились стеллажи от пола до потолка, до отказа заставленные книгами. Вплотную к четвертой стене, напротив двери, стоял большой дубовый книжный шкаф, запирающийся на замок, а в углу располагалось причудливой формы старинное бюро. Едва заметив его, я тут же направился туда с целеустремленностью стрелы, выпущенной из лука. Да-да, это не преувеличение – меня словно швырнуло к бюро мощной тетивой.
В нижней части бюро находились выдвижные ящики, в верхней – стеклянные дверцы, а между ними – откидной столик. Мое внимание первым делом привлек именно он. Протянув руку, я попытался опустить его, но мне не позволил это сделать замок, врезанный в верхнюю часть. Я дернул столешницу обеими руками, но она не поддалась моему усилию.
Значит, применить воровские навыки мне предстояло для того, чтобы открыть именно этот замок. Но я вовсе не был взломщиком. Более того, я привык думать, что никто и ничто никогда не вынудит меня заниматься подобными вещами. Однако теперь, поняв, что откидная столешница никак не хочет открываться, я почувствовал, как кто-то оказывает на меня чудовищное давление, чтобы заставить каким угодно образом вскрыть замок и получить доступ к содержимому бюро. Сопротивляться этой силе я не мог, поэтому выхода у меня не было. Я огляделся в поисках какого-нибудь предмета, который мог бы послужить мне в качестве отмычки. И он нашелся, причем совсем рядом: на расстоянии вытянутой руки я обнаружил нечто вроде коллекции холодного оружия. Экспонаты были просто прислонены к стене. Среди них я заметил несколько наконечников копий. Взяв в руки один из них, я не без труда вставил его заостренный конец в щель между краем бюро и откидной столешницей. Затем, нажав на импровизированный рычаг, я попытался взломать запирающее устройство. Однако оно оказалось довольно прочным. В результате наконечник копья переломился пополам. Я взял еще один и повторил попытку – с тем же результатом. После того как замок не поддался и с третьего раза, целых наконечников больше не осталось. Из остальных предметов наиболее подходящим мне показался странной формы топорик с небольшим, но тяжелым и очень острым лезвием. Взяв в руку инструмент, я размахнулся и с силой опустил его на край откидного столика. Лезвие топорика глубоко вонзилось в дерево, замок хрустнул, и крышка стола не просто поддалась, а разом открылась.