(Едем сквозь дождь. В салоне у нее чисто, радио выключено. Машин немного, но Талли, даже когда зеленый, смотрит налево и направо.)
– Так… а хобби у тебя есть? – спросила она.
– Это уже смахивает на светскую беседу.
– И то правда. Хорошо, давай о важном… после развода мне было очень грустно и я не знала, что делать. Мой мир рухнул, было такое ощущение, что и меня из него просто вымарали. Не могла ни на чем сосредоточиться.
– А теперь тебе лучше?
– В целом да.
(Красная пожарная машина пронзительно воет, нарушая спокойствие. Талли останавливается у обочины. Ее рука замерла на переключателе скоростей. Она еще раз бросает взгляд в зеркало заднего вида, наклоняясь ближе к бушующему урагану на пассажирском сиденье.)
Когда строился дом Талли, район Фокс-Коммонс[7] был совсем новым. Это был населенный пункт многоцелевого использования, непохожий на другие районы Луисвилла. Большинство жителей, вернувшись с работы, пересаживались со своих дорогих автомобилей на машинки для гольфа, на которых возили детей на пришкольные игровые площадки, на закатные прогулки, к фонтану на площади, к арене, с которой открывался вид на озеро для рыбалки. Здесь был общественный бассейн, несколько теннисных кортов, две художественные галереи и здание, где были только врачебные кабинеты: там принимали дерматологи, неврологи, аллергологи, педиатры, терапевты, пластические хирурги. Жители могли выбирать между ресторанами высокой кухни с обилием уличных сидячих мест – среди них любимая траттория Талли – тайская лапша, суши, пицца – и американское бистро с лучшими в городе гамбургерами. Была здесь кондитерская в пастельных тонах, где из местного молока делали джелато, и ирландский паб, освещенный таким количеством лаймово-зеленых лампочек, что каждый входящий превращался в зеленокожую Эльфабу из мюзикла «Злая»[8]. Были разработаны планы двух гостиниц: гигантского отеля и бутик-отеля. Недавно парой комично больших ножниц перерезали ленту на торжественной церемонии открытия многоквартирных домов, стоявших шестью аккуратными бежевыми рядами. Лионел был одним из инвесторов и вместе с женой Зорой присутствовал на церемонии, а потом они заехали к Талли выпить мелкосерийного бурбона и отведать домашнего пирога с вареньем по рецепту из Кентукки.
На ступенях, ведущих к крыльцу из белого кирпича, были расставлены тыквы – оранжевые и несколько подсиненных, как обезжиренное молоко. На широкой входной двери желтого цвета висел пышный венок из оранжевых, красных, желтых и коричневых листьев. На одном из плетеных стульев лежала подушка, обтянутая полотном в горошек со словом «ФОКУС». На другом – подушка со словом «ПОКУС». На дверном коврике черным по жесткой щетине соломенного цвета красовалось размашистое «ПРИВЕТ».