– И что она сказала? – спросил Маркус.
– Сказала спасибо.
– Когда?
– Когда я отдал ей сочинение.
– Нет, я имею в виду, когда ты сказал, что это я его написал.
Сигмунд уставился на коврик у двери.
– Ну-у… – затянул он.
– Ну?
– Так получилось… – сказал Сигмунд и почесал щеку. Похоже, он смутился.
– Ну, скажи, – требовал Маркус, – она меня не любит?
– Не-е-е-е-а… – опять затянул Сигмунд. На его лице снова появилась эта дурацкая улыбочка. – В общем, дело в том, что она… любит меня.
Маркус почувствовал дрожь в коленях.
– Тебя?!
– Да, Маркус. Извини.
Что-то не похоже, что он искренне сожалеет.
– Как, за что это она любит тебя?
– Думаю… – задумчиво начал Сигмунд, – все дело в личности.
– А как же сочинение?
– Полагаю, оно лишь способствовало раскрепощению ее чувств, – дружелюбно заметил Сигмунд. – Большое тебе спасибо.
– Спасибо за что?
– За то, что подарил нас друг другу.
– Подарил вас друг другу?! – вскрикнул Маркус. – Ведь это я… Ты же сказал, что она влюбится в меня, когда ты расскажешь, что это я написал сочинение!
– Ну, так получилось, – повторил Сигмунд. – Я, в общем, не сказал ей, кто написал сочинение.
– Что?
– Я испугался, что такая новость разобьет ей сердце.
– Ты что несешь?
– Она ведь уже была в меня влюблена, так? Если бы я сказал, что сочинение написал ты, она бы почувствовала себя виноватой из-за того, что не может ответить на твои чувства.
Маркус молча смотрел на Сигмунда.
– Она очень чувствительна, Маркус. У нее душа разорвалась бы от противоречий – между любовью ко мне и чувством вины перед тобой. Ведь она не может тебя полюбить. А я знаю, что ты не станешь подвергать ее такому испытанию. Кто-кто, а ты точно не станешь. Да и еще…
Маркус промолчал. Он знал заранее все, что скажет Сигмунд.
– Я тоже ее люблю, и ты в этом виноват, – сказал он с упреком.
– Я еще и виноват?!
– Да, – ответил Сигмунд, – а кто обратил мое внимание на ее уши?
Он положил Маркусу на плечо руку. Она весила пару тонн.
– Большое тебе спасибо, Маркус.
Маркус хотел так много всего сказать. Он стоял лицом к лицу с самым мерзким подонком на свете. Подлый предатель, на которого он надеялся и которому так доверял. Гад, позарившийся на чужое добро. Больше всего ему хотелось заплакать, но глаза оставались сухими. Сердце сковал железный обруч, а вместо мыслей завыла черная пустота.