– А Влада? Как ей придется, если мы разведемся?
– Костя, спасай себя.
Костя еще что-то говорил, но Влада перестала слышать. Внутри у нее все окаменело. Лишь ее рука, действующая будто отдельно от тела, от сознания, протянулась к стоящей у лестницы тумбочке и взяла ключи от машины.
«Уйти», – пронеслось в голове.
Быстрым шагом Влада подошла к входной двери, отрыла ее, вышла, тихо закрыла и пошла к машине.
Машину Костя оставил за забором, не стал заезжать на участок, и это было хорошо: не нужно открывать ворота, не нужно привлекать к себе внимание и объяснять, что делаешь и почему – на это у Влады не было сил. Она вышла через калитку, плотно прикрыла ее, нажала кнопку на брелоке автомобильной сигнализации и через секунду уже сидела за рулем.
Заурчал мотор, повинуясь обороту ключа, зажглись фары. Влада перевела рычаг передачи на «Драйв» и нажала педаль газа. Фольксваген Туарег покатил по грунтовке.
Что происходит позади, Влада не видела: слезы мешали, превращая пейзаж в зеркалах заднего вида в неясную размазню. Завибрировал телефон, забытый в заднем кармане джинсов, но Влада не реагировала. Ей казалось, что боль, от которой она пыталась уйти, ослабнет, пропадет по мере удаления от источника боли, а телефон был ниткой, крепко связывающей Владу и этот источник. За нитку Влада дергать не собиралась.
Телефон звонил и звонил, и Влада поставила его на беззвучный режим.
Боль рвала изнутри. Влада представила, что это ворочаются, распрямляются внутри нее крылья, что вот-вот прорвут кожу на спине и раскроются во всю мощь. И понесут Владу на свободу, наконец-то, на свободу.
Он думает о разводе? Что же, прекрасно, она не станет его держать, такого бедного-несчастного, никем, кроме мамы, не понимаемого. Пусть идет. Слава Богу, ее уровень образования позволит ей обеспечить себя и детей. Беспокоится о детях, что они будут чувствовать? Да пусть забирает себе!
Хотя нет. Детей она ему не отдаст. Это словно кусок сердца отрезать…
Ничего, проживут они и втроем. Они и так все втроем делают, справятся.
Пойдут в детский сад, ничего страшного. Она работать будет, и все у них будет хорошо!
Влада ехала и орала в голос, сама этого не замечая. Криком звериным страшным разрывая горло. А мысли текли сами по себе, будто не Влада думала, а кто-то за нее.
Пускай уходит. Пусть спасается. Если он такой, что плевать хотел на жену с двумя детьми, пусть проваливает. Сейчас она доедет до дома, соберет вещи, и уже завтра будет жить у мамы.