– Можете привести примеры сбывшихся предсказаний Глоб?
– Могу. Они предсказывали введение военного положения ещё в 1989 году. В некоторых регионах это сбылось. Усиление позиций рэкета они предсказывали, это тоже сбылось.
– Я хотел поговорить с вами о треугольнике «власть, художник и толпа». Потому что художник всегда был противовесом власти и в то же время противовесом толпе.
– Буфером между властью и толпой.
– Известно, что особенность тоталитарного режима в своеобразном слиянии власти с народом, т.е. «народ и партия едины» получается. Трудно, наверное, быть художником в стране, где он всегда оказывается противовесом власти и в то же время толпе? Вы чувствуете на себе этот груз?
- Ну что касается «народ и партия едины» – тут можно поспорить. Партия не может быть едина с народом. Потому что партия живёт для себя и во имя себя. И никого вокруг себя не видит в упор.
– В тоталитарном режиме происходит слияние. Народ преклоняется перед властью. Всё высшее руководство – выходцы из народа.
– Народ не преклоняется перед властью. Народ боится власти тоталитарной. Поэтому, если можно назвать это преклонением, это преклонение основано на страхе. На страхе! Что если вдруг будет какие-то неповиновение, то за этим неповиновением последует неминуемо наказание. Вот на этом страхе и держится тоталитарный режим в основном. На страхе масс. Как только массы перестают бояться власти, тут же власть теряет свою силу.
Что касается художника… Я бы не хотел пожелать людям, к которым я отношусь хорошо, которых люблю, уважаю, я не хотел бы им пожелать становиться художниками в стране, где правит тоталитаризм, где у власти атеисты. «А» – это частичка отрицания, «теос» – Бог. Значит, это люди, отрицающие Бога. Если человек отрицает Бога, значит, он неминуемо служит сатане. Третьего пути нет – либо служить Господу, либо служить сатане.
– Если мы растождествляем себя с толпой, не получается ли, что отторгаемся и от народа? Вы этого не чувствуете?
– Всё зависит от того, что мы понимаем под словом народ. Я под словом народ понимаю не население, потому что есть понятие «население». Каждый член этого населения живёт для себя. Ему наплевать совершенно на нужды ближнего, на боль ближнего. А народ – как семья. Если народ скреплён какими-то традициями, если существует взаимоуважение, хотя бы минимальное, между людьми, какое-то понимание, хотя бы минимальное. Общность, что ли, мировоззрения, мироощущения. То есть каждый человек ощущает мир по-своему, но в каких-то кардинальных моментах это мироощущение сходится. Вот тогда это народ! Если этого нет, то это – население. Я пою и сочиняю свои песни не для населения. Я их сочиняю для народа.