Родители Че́ши служили по дипломатическому ведомству, но бабушка по каким-то своим мотивам называла их «шпионы недоделанные». Дома они появлялись максимум раз в полгода при благоприятной международной обстановке. Когда же в мире случались обострения, мать и отец могли не появляться годами. Поэтому воспитанием нашего героя занималась мама мамы, считавшая единственным приемлемым педагогическим методом – общение. И это, надо заметить, оказалось действенным. И не уйди бабушка из жизни, когда Че́ше было пятнадцать, глядишь, и не случилось бы с ним столько неприятностей, которые участники событий списывали на недостаток воспитания.
Че́ша, как читатель уже догадался, – это не имя, а прозвище. И приклеилось оно к нашему герою еще в первом классе, когда изучали алфавит. Учительница поднимала учеников по очереди проговаривать буквы по порядку. Уже прозвучала буква Ц, как настала очередь нашего героя продолжать, но он оказался не готов. Сосед по парте шепотом подсказал: «Че, ша». И неподготовленный первоклассник это повторил.
– Хорошо, а дальше, – подбодрила учительница.
Поскольку на этом знания и представления, о чем вообще разговор, исчерпывались, ученик старательно ловил подсказки и, услышав «Ща», понял это по-своему:
– Ща, ща вспомню.
Под хихиканье одноклассников учительница со вздохом сказала:
– Я так понимаю, Алексей: кроме «Че, ша», ты в русском алфавите ничего не знаешь.
Так дразнилка «Че́-ша́» приклеилась к нему, и со временем на школьных концертах ее стали добавлять к имени, а потом и вовсе осталось только прозвище. И наш герой не возражал.
Сами подумайте, сколько в школе Алексеев? А в городе? То же самое с Сашами, Колями, Ленями и Костями. А Че́ша один на белом свете. Можно сказать, уникальный.
После школы Че́ша поступил в театральный вуз, поддавшись ажиотажу среди сверстников, точнее – сверстниц. Но проучился он там всего месяц. Ровно до тех пор, когда руководитель курса заявил:
– Из всех присутствующих здесь лишь один-два студента найдут себя в профессии.
Посмотрев на фамилии своих однокурсников, среди которых оказалось много представителей известных кинематографических и театральных династий, Че́ша оценил свои шансы как нулевые и расстался с вузом, сменив учебное заведение на гарнизон. Как, собственно, и полагалось.
Армия встретила Че́шу ожидаемо строго, но, узнав о его талантах, можно сказать, распростерла свои объятия. В результате конкретно боевой подготовкой заниматься ему попросту не оставалось времени: то участвовал в концертах, то выпускал газету, то оформлял подшефную школу и много, много еще чего.