Майк быстренько доел завтрак и побежал на работу к Марку. И бар, и агентство назывались «Мадам Эммануэль» в честь обожаемой мамочки. Но мамаша у Марка и правда была мировая.
С поиском бара и агентства, правда, возникли небольшие проблемы. На Грязи вообще не было вывесок и хоть каких-то опознавательных знаков, что в полуразрушенном доме кипит жизнь. Кто знал, тот приходил. Родители Марка описали Майку общие приметы здания и ориентировочный вход, но перед глазами виднелись одинаково облезлые и по внешнему виду совсем брошенные дома с заколоченными окнами. Хотя райончик, по меркам планеты Грязь, был респектабельный – Марк в свое время научил их отличать. Отравленная река с химикатами протекает в стороне, нет гор мусора, фонари почти целые, стены разрисованы граффити, но картинки довольно приличные, выполненные талантливыми уличными художниками. И дома все кирпичные, нет фанерных клоповников с уродливыми бомжами.
И тут Майк увидел, что в одном из обшарпанных зданий открылась неприметная дверь и оттуда выскользнула тень в черном плаще. Майк ломанулся туда и не прогадал – за ободранной дверью оказался очень респектабельный бар. Не грязный кабак с полуголыми мутантками, а элитный клуб. Дорогая мебель, деревянная барная стойка, и публика – не отморозки, а приличные граждане. Все хорошо одеты, хотя большая часть посетителей была все же мутантами. В воздухе витал запах дорогих сигар. Дальше он не успел ничего рассмотреть, дверной проем перегородил здоровенный охранник в безупречном черном костюме, совсем как человек, если бы не четыре руки. Ну, для охранника, наверное, это плюс – проще выставить за шкирку неугодных гостей. Майк задумался: как же ему вшивали в пиджак дополнительные рукава?
– Простите, но клуб только для своих. У вас есть карта гостя? – предельно вежливо спросил охранник.
– Я друг Марка, служили вместе, – ответил Майк, – хотел бы его увидеть, проездом на вашей планете.
– Господин Марк сейчас в туристическом агентстве, вход за углом. Дверь прямо в глазу у нарисованной женщины.
Майк поблагодарил и вышел из клуба.
«Ну ни фига себе, “господин Марк”! Надо навалять этому господину, чтобы не зазнавался. Забыл, как его в армии сослуживцы башкой в унитаз макали», – с этими мыслями Майк завернул за угол и увидел большое граффити: полное лицо женщины улыбалось во весь рот, на голове был розовый парик. Изображение отдаленно напоминало мадам Эммануэль и сестренку Марка одновременно.