Ратмир, ворочая камень за камнем, раздумывал о способах побега. Способы казались все более фантастичными, а сам побег – все менее осуществимым… Примерно часа через два после начала работы он вдруг услышал вопль. Обернулся. И в паре шагов позади себя увидел лежащего человека. Голова его была разбита: грязные русые волосы быстро пропитывались кровью. Липкий от крови камень валялся рядом. Обеими руками человек сжимал отточенный кинжал. Не самодельный нож из какого-нибудь куска железа. Именно кинжал. Переведя взгляд, Ратмир заметил поодаль огромного индейца. В поле зрения было не меньше тысячи других индейцев, но Ратмир обратил внимание именно на него. Быть может, – потому, что индеец был очень высок ростом? Или – потому, что он кивнул ему головой? Или – потому, наконец, что был то вождь могавков Атог? Охрана уже суетилась, с криками сбегались вооруженные точно такими же кинжалами белые, молча – сардукары с винтовками. Но все они были еще далеко. И Ратмир расслышал:
– Приветствую тебя, друг принца Куаутемока! Этот койот, – ирокез кивнул на раненого, – с утра примеривался тебя зарезать. Слыхал я, ты храбро сражался за принца, и не могу позволить, чтобы воин погиб от грязного ножа убийцы. – Наклонившись к раненому, Атог хотел взять кинжал.
Ратмир удержал его:
– Стой, Атог! Если это найдут у него, – то ведь ты уже назвал его убийцей. А если у тебя, – нам не поздоровится.
Проворчав что-то, могавк кивнул головой и взвалил себе на плечи тяжелую глыбу. Сардукары вдруг остановились. Не подошли близко. Два белых охранника взяли раненого, чтобы унести. А Ратмир вдруг догадался… Нет, это была еще почти не догадка. Лишь вопрос. Что происходит? Что произошло? Странное поведение католического падре… Слова о том, что замышлялось убийство… Белый человек хотел напасть на Ратмира… Белые собирают пожертвования на один поднос, индейцы – на другой… Здесь явно насаждается расовая рознь! Ее пытаются пропихнуть даже в такое благородное дело, как помощь голодным больным людям. А если кто с нею не согласен… Трудно ли уничтожить человека здесь, где у него гораздо меньше шансов остаться в живых, чем погибнуть?
Вот оно что!
На обед пленникам отвели полчаса. За это время они должны были проглотить холодную похлебку из тыквы, заедая ее жмыхом. После чего работы возобновились и шли без перерывов до восьми вечера. Наконец, пленников погнали к уже знакомым вагонам. Еще полчаса езды. При входе в лагерь – еще по куску того же жмыха каждому в руку. И многие опять выстроились перед двумя подносами: отдать свою еду больным.