– В следующий раз я ее видела, Бриту то есть, когда она уже сюда переехала. А спросить, каково ей у вас, никак – народу кругом полно. Посмотрела я на нее этак… со значением, и пошла к рощице. Смотрю – она за мной. «Кайса, – говорит, – когда вы последний раз были в Бергскуге?» – «Позавчера», – отвечаю. «Господи… а мне кажется, я уже год не была дома». И что на это скажешь? Что ни скажи, опять в слезы ударится. «Девочка моя, – говорю, – почему бы тебе не навестить родителей?» – «Нет, – говорит, – мне кажется, я уже никогда домой не вернусь». – «С чего бы это? Сходи. Там так красиво, в лесу полно ягод, а брусники, брусники! В заброшенные милы[2] будто крови налили». – «Неужели и брусника уже поспела?» – аж глаза вытаращила. «Пойдешь в Бергскуг, – говорю, – еду не бери. Ягод по дороге наешься досыта». Подумала-подумала Брита. «Нет, – говорит. – Не пойду я домой. Все равно сюда возвращаться, так в сто раз хуже будет».
«Только и слышу, – это, значит, я теперь ей говорю. – Только и слышу, – говорю, – какие хорошие люди Ингмарссоны. Замечательная семья». – «Да, – говорит, – хорошая семья». – «В приходе таких, пожалуй, и нет. Справедливые, честные люди». – «Ну да. Взять девушку силой у них за несправедливость не считается». – «И умные, как мало кто». – «Наверное… только как узнать, умные или нет, если молчат все время?» – «Так уж и молчат? Все время?» – «Говорят только то, что уж никак нельзя не сказать. Да и то могут промолчать».
Тут уж я и уходить собралась, да вспомнила: «А свадьба-то? – говорю. – Свадьба где будет? Здесь или в Бергскуге?» – «Здесь места больше». – «Гляди, чтобы не тянули со свадьбой». – «Через месяц», – говорит. А я вспомнила и аж вздрогнула: урожай-то – кот наплакал. И предупредила: не думаю, что в этом году свадьбу сыграют. Где деньги-то брать, ничего не уродилось. «Что ж, – говорит, – тогда утоплюсь».
А через месяц и я узнала: откладывается свадьба. Думаю, далеко ли до беды. Пошла к депутатше в Бергскуг. Нехорошо там, у Ингмарссонов, говорю. Беда может случиться. А она мне: «Какая еще беда? Мы Бога благодарим, что дочку так хорошо пристроили».
И с чего это мать так всполошилась? – подумал Ингмар Ингмарссон. Никто и не собирается ехать в город встречать Бриту. Понятно, за честь хутора беспокоится. А я-то что? Я, как говорится, сделал все, что мог. И перед лицом Господа скажу: хотел как лучше.