– Он называет это «жесткой любовью».
– Я бы назвала это откровенной ненавистью. Надеюсь, ты в это не веришь, Лэндон. Надеюсь, ты знаешь, что все его слова – ложь. Ты один из самых сильных людей, которых я знаю. Твоя уязвимость – это то, что делает тебя сильным, и мне жаль, что твой отец все это наговорил.
– Я просто злюсь, что не могу помочь маме, вот и все.
Шей начала промокать пиццу салфеткой.
Я приподнял бровь:
– Что ты делаешь?
– Вытираю масло. Говорят, что это может сэкономить до пятидесяти калорий на каждый ломтик.
– Звучит как полный бред.
Она пожала плечами:
– Не знаю, но я сделаю все возможное, чтобы сэкономить несколько калорий.
– С каких это пор тебя волнует подсчет калорий?
– Хм, с тех пор, как из-за стресса я набрала десять фунтов. Я не могу пойти в колледж в таком виде, потому что первокурсницы будут тыкать в меня пальцем, так что с некоторых пор я на диете.
Я уставился на нее как на сумасшедшую, потому что ее слова звучали безумно.
– Тебе не нужно сидеть на диете, Шей.
– Нужно.
– Получается, от конфет ты тоже отказалась?
Она толкнула меня в плечо:
– Не говори глупости.
Улыбнувшись, я поставил коробку с пиццей на стол. Затем потянулся к Шей и усадил ее к себе на колени.
– Я люблю каждый твой дюйм и каждый твой изгиб.
Ее губы изогнулись в чертовски милой улыбке:
– Даже если моя задница превратится в умпа-лумпу?[6]
– Черт возьми, да. Я не знаю, в курсе ли ты, но я считаю себя настоящим ценителем задниц. Я бы с радостью зарылся лицом в твою умпа-лумпу до самой шоколадной фабрики.
– Фу, – она поморщилась и хихикнула, ерзая бедрами на моих коленях. – Звучит как отсылка к какашкам.
– Ради тебя я бы отправился в шоколадный лес, – пошутил я.
– Лэндон!
– Чтобы попробовать твои «Тутси Роллс»[7].
– Боже мой. После переезда в Калифорнию ты стал странным.
– Я всегда был странным. Ничего нового.
Она поморщила нос и кивнула:
– Это правда. Ты съел туалетную бумагу из задницы другой девушки.
– Там не было бумаги! – Я сурово наставил на нее указательный палец: – Эй, а помнишь тот день, когда ты погладила мою голову вместо… головки?
Я ухмыльнулся, вспомнив ее первую попытку подрочить руками. Боже, я так полюбил эту девушку. Полюбил ее невинность, ее смех, ее неудачи, ее любовь.
– Замолчи. Чтобы ты знал, я работаю над своей техникой. Я тренировалась.