– Времени гулять не будет, – парирует разминающийся Андрей. – Сначала акклиматизация, потом две тренировки в день, затем соревнования и на следующий день вылет.
– Андрюх, и ты прям совсем не хочешь развеяться? – парень из академии, танцор второго эшелона, вставляет свои пять копеек в наш разговор.
– Хочу, но результат превыше всего, – Андрей невпопад смеется, но я впервые слышу его живой смех. Глаза Андрея горят, и это не обжигающий холод, а жар Олимпийского огня.
Лидочка и Охламонов, как дураки сидят с раскрытыми ртами, а я останавливаю дорожку. Беру роллер и отхожу в другой конец зала, пока мой партнёр вещает про Олимпийские ценности и «быстрее, выше, сильнее». Спина закоченела после ночи на узкой кровати, по уровню хруста, я сама как печенье. Андрей – неплохой оратор, возможно, сейчас он звучит убедительнее чем в интервью, потому что сам в это немного верит? Я даже слышу какие-то слова про команду, совместные усилия и общую цель. Пусть нас вместе это и не связывает, но знаю, что на душе тренеров теплеет.
Сегодня короткий день, нашу пару забирают на запись видеообращения к болельщикам. Всего фигурное катание будут представлять восемь человек, лидеры в своих видах. Говорить будет, как всегда, Андрей, я лишь добавлю пару слов в конце.
– Никакого заученного текста, только живая, дружеская атмосфера, – заверяют телевизионщики, но записать видео самим не дают и сгоняют в студию под свет прожекторов.
В гримерке уже висят три новеньких комплекта формы: бело-голубой спортивный костюм для меня, однотонный – для кого-то из одиночниц и верхняя одежда для парницы Даши, которую я, не глядя, сначала натягиваю на себя. Человечки, формирующие затейливый узор, разъезжаются в стороны, ткань трещит по швам.
– Ой, так это моя, – мы замечаем бирку с именем, и Даша, встав на диван, помогает мне стянуть куртку.
Я метр семьдесят пять, а она, если верить Интернету, едва перешагнула отметку в метр пятьдесят. Маленькая, плотно сбитая, словно состоящая из одних мускул Даша идеальна для прыжков и выбросов.
– А от одиночниц кто сегодня? – Даша осматривает вещи в поисках бирки с ещё одним именем.
– Не знаю, – я крашу ресницы, и мой рот сам собой складывается в букву О. – У них каждый год новая, – моргаю и тушь отпечатывается на всем веке. Я шиплю как кошка и тянусь за ватным диском, а Дашка падает на диван.