Сама же девушка во все глаза таращилась на капитана. Ей были приятны его черты – разлёт бровей, нос, скулы.
«Какое чистое лицо», – вновь изумилась она. – «Я и представить не могла, что мужчина может быть настолько красивым».
Между ними повисло молчание, заставившее госпожу Фу отвести взгляд.
– Ну, как? – алея мочками, спросила она.
– Вы прекрасны, – пылко ответил Чжи Маолун, и тут же кашлянул в кулак, – Я хотел сказать, что ваше лицо не пострадало.
Не ожидая услышать от капитана столь откровенный комплимент, особа потупила взгляд. Румянец, коснувшийся щёк, выдал степень её смущения. И Чжи Маолун постарался исправить неловкость.
– Приятного вам аппетита, – пожелал он, отступив на пару шагов. – Если вам будет что-то нужно, то вы можете обратиться ко мне.
В ответ Фу Биюй сдержанно кивнула.
***
Когда Чжи Маолун покинул каюту, он снова сошёл на берег. Ему не давал покоя светлый лик молодой госпожи. Ведь её нежная красота не претерпела изменений.
«Что за существо я везу в Атру?», – размышлял капитан, прикусив большой палец. – «Её душа не повреждена, но потребности сохранены. Кто она, если не речной гуль?»
Его мысли были тяжёлыми, откладывающими отпечаток смурнённости на безупречном лице.
Не замечая прохожих, Чжи Маолун шёл куда-то вперёд. Смертные не страшили его, а присутствие богов он не чувствовал. Потому, погружённый в мысли, он пытался найти хотя бы одну зацепку и ответить на вопрос: что из себя представляет молодая госпожа Фу?
…Из глубокого раздумья мужчину выдернул старческий голос, внезапно раздавшийся у самого уха:
– Молодой человек, дай погадаю.
От неожиданности Чжи Маолун вздрогнул и уставился на старуху. Её лицо было обычным – сморщенным, как изюмина, и загорелым, подобно миндальному зерну.
– Ступай с миром, бабушка, – ответил капитан, считая уличных гадателей обманщиками.
Он не глядя сунул ей в руку пару серебряных монет и засеменил в сторону паба. Каким же удивлением для него стало, когда некто потянул за рукав.
– Мне твои деньги не нужны, – скрипуче произнесла женщина, вцепившись в капитана своими тонкими пальцами. – Вижу, смерть за пазухой носишь и тяготишься этим. Дай посмотрю, может, тебе легче станет.
Поначалу Чжи Маолун пытался отнекиваться, пока не почувствовал…
От случая к случаю он проходил мимо беснующихся попрошаек и псевдокалек. Однако в этот раз было нечто особенное. Что-то такое, отчего отвернуться не получается даже при великом желании. Это было похоже на некую силу, возможно, гипноз. Чувство, которому сложно противиться.