– Чего ты какой напряжённый? – спросил Иосиф. – Думаешь про меня всякую ерунду. Будь ты на моём месте, тоже поступил бы так же. Успокойся.
Джек и сам рад бы был успокоиться. Он измождённо осмотрел старика краем глаза. Прямо смотреть на этого убийцу под таким ужасным светом – духу не хватит. Иосиф застыл в злом и извращённом удовлетворении, и глаза его сверкали сабельными лезвиями. Страшный человек. Точно не разберёшь – это его внутреннее состояние, или это свет так играет. Джек насквозь мокрый, опирается спиной на решётку и светится в молниях лампы. Иосиф то исчезал, то появлялся в этих раздражающих мерцаниях. Лучше бы исчез и не появлялся.
Кажется, он приготовился говорить что-то занудное, но, по его мнению, очень интересное и необходимое.
– Представь… – Иосиф прислонился спиной к стене, не пожалев пиджак, и закинул глаза к потолку, расчерченному тенью решётки.
Джек вздохнул в ожидании утомительного нравоучения. Иосиф начал:
– Течёт маленький ручей, и впереди путь для него закрыт. Это увидел пастушок. Он захотел помочь и стал палочкой подкапывать русло. Он царапал твердь земли и вёл ручей к текущей неподалёку речушке. И неблагодарный ручей стал называть себя именем этой речки. А когда он впал в крупную реку, то задумал назвать и её своим именем, чтобы отметиться на картах мира. Пастушок немного подрос. И когда он купался в этой реке, его чуть не затянуло в воронку. За это Господь наказал тот ручей и превратил его в облако тумана. Вот такая история.
Джек спас этому философу жизнь. Дмитрий раскромсал бы его бутылкой. Значит, Иосиф в долгу. Но он говорил с таким наглым видом, будто оказал Джеку услугу – спасти себя. Старик упивался своим красноречием, как наслаждалась бы своей красотой перед зеркалом прекрасная дама. Зеркало для его самолюбования – трепетный страх Джека. Этот моральный садизм был свойствен Иосифу. Он сам не замечал, как поддавался соблазну такого бесчеловечного наслаждения. Будто это и не он вовсе.
Может, лучше было бы остаться на своём островке и не мыслить в мировых масштабах. Но такая перспектива не для Джека. Рука устала отмахиваться от приставучей мухи – жирная, как оса, она лакомилась его потом. Он выпил последний глоток из бутылки и швырнул её в угол. Заняться нечем, можно и поговорить с Иосифом. Это лучше, чем ничего.