Брата дома не застал. И в больнице его нет: по делам служебным укатил в Челябинск. Сноху на работе нашел. Но с ней ли решать вопрос о машине?
Может, брату сейчас позвонить?
Ладно, Глебище, прости, братишка – домой вернешься, жена доложит о моем визите, сам позвонишь в свободное время. Не стоит отрывать тебя от дел государственных…
Показалась попутчица – в брюках, футболке и штормовке, с туго набитой дорожной сумкой – стройная женскими статями до невозможности.
Александр запустил двигатель, передвинувшись по кабине, распахнул дверь пассажирскую.
– Давай сумку.
До груди она её подняла, а Саша лег на сиденье, чтобы достать рукой.
Пассажирка уселась. Баул между ними. Она попрыгала на попе.
– Мягко у вас.
– Давай на «ты» – без церемоний.
– Меня зовут Оля.
– Александр. Саша. Шурик. Сантё…
Фура медленно тронулась. Заработали «дворники» на лобовом стекле.
– Тепло. А где печка в кабине? Я бы юбочку посушила и водолазку – мокрыми сунула в сумку.
– На штору спальника повесь.
Заглянув внутрь, Ольга отметила вслух:
– Он у тебя вместительный.
– Дальнобойщики ездят парами, ну, а я один справляюсь. Меня «Двужильным» прозвали коллеги.
– И «камаз» тебе принадлежит?
– Естественно.
– Я что-нибудь буду должна за проезд?
– Сама решишь. Но денег с тебя не возьму. За деньги ни женщин, ни друзей не покупаю… и не продаю – такой принцип.
– Тогда перекусим. Посмотри, что мне тетка в дорогу напихала, – Оля стала копаться в дорожной сумке, а глазенки-то загорелись лукаво.
– Тетка – это как?
– Старшая сестра матери.
– А мать где?
– Погибла в Донецке весной при бомбежке.
– Извини. Сочувствую, – нахмурился Александр.
Фура выруливала на трассу.
– Это у тебя телевизор? – указала Оля на экран между ними у лобового стекла.
– Монитор.
– А где же клавиатура?
– В кармане под бардачком. Если хочешь, поставь что-нибудь приятное.
– Связь «Теле-2»?
– «Мегафон». Он всеохватнее. А ещё у меня есть микроволновка и автомобильный холодильник.
– Да вижу уже. Как дома устроился…
– А это и есть мой единственный дом – другой движимости не имею.
Ольга помолчала немного и сказала печально:
– Вот и у меня теперь ничего – ни семьи, ни дома, ни мамы, ни дочери…
Прижух Александр, качая головой.
– Проехали, короче, – Ольга встряхнула каре. – Лопай, вон, пирожки от тети Нины. Фирменные – с полу и жару… ещё теплые.