– Нос? – отпрянул Пинокий, не оставив на сей раз в шалаше даже пресловутого носа.
– А ну назад! – рявкнула я. – Анна Карловна уже… Тьфу ты!.. В смысле, Карла Александровна…
Договорить я не успела, бородатое лицо Пинокия вновь отсвечивало в шалаше тревожной синевой. По-моему, оно даже само по себе слегка посинело.
– Мы не ели его нос! – воскликнул мужчина столь горячо, что не поверить ему было невозможно. И я поверила. Но все же спросила:
– А остальное?
– Тоже не ели. Мы же не людоеды! – похоже, всерьез обиделся Пинокий. Даже бояться почти перестал.
– А что вы с ним сделали? – очень вежливо подключилась к разговору Анна. И эта подчеркнутая вежливость, по-моему, напугала несостоявшегося Буратино еще сильнее, чем мои рявканья.