*****
Сторожевая собака дает нам прекрасный пример того, как природа полностью обеспечивала простые нужды дикарей, но не смогла удовлетворить многочисленные и сложные потребности нашей современной цивилизации.
В варварские времена послеобеденный отдых, как мы его понимаем, был практически неведом. Как правило, чай не подавался, гость проделывал небольшую причудливую работу с примитивным кремневым оружием и головой хозяина, а завершалась процедура похоронами. В этом случае большая свирепая сторожевая собака, с крутым нравом, готовая напасть на любого, кроме своего хозяина, была как раз то, что нужно; на самом деле, собака могла внести существенные изменения в актерский состав этих похорон.
В редких случаях дружеского визита, скажем, визита человека, желающего обменять пару бутылей медовухи, старинной, средней крепости, на вашу лучшую корову, он приходил вооруженным и, пожав руку хозяину, со словами извинения быстро приводил сторожевого пса к порядку.
Но как смягчающее и утончающее влияние цивилизации изменило все это! У нас много друзей, и они часто посещают нас, они приходят, вооруженные не более грозным оружием, чем портсигар, и хозяин часто так привязан к своей собаке, что он был бы очень раздосадован, если бы вы ее убили. И мы не можем обойтись без сторожевых собак, потому что в деревне есть бродяги, а в городе – грабители.
Мы пытались исправить недостатки природы, и, конечно, безуспешно. Чтобы предотвратить неприятности, которые почти неизбежно возникают, когда ваш сторожевой пес кусает за лицо даму, которая пришла по поводу миссий зенаны1, мы ввели намордник и цепь. Но хотя, как я часто убеждался, они лучше, чем ничего, они являются несовершенным решением. Собака, которой нужен намордник или цепь, – это собака с плохим характером; и намордник, и цепь, как правило, еще больше ухудшают ее характер. Какая глупость!
Были испробованы и другие способы, но о них вряд ли стоит упоминать. Некоторые делают вид, что их собаки обучены различать и не кусать прилично одетых людей. Как правило, это лишь притворство и не более того. Там, где нет ничего подобного, имеет место проявление жестокости.
Собака, чей интеллект доведен до такого высочайшего уровня, что она не пускает бродягу, но позволяет автору "Герцогов, с которыми я обедал"