Ваня входит в приемную Эммы и здоровается. В приемной два больших стола. За одним работает помощница Эммы – Анастасия. Сейчас она держит в ладони смартфон и раздраженно смотрит на экран. На том конце никто трубку не снимает. За вторым столом, быстро стуча по клавишам, печатает Валерия, офисный секретарь Эммы. Обе девушки вопросительно смотрят на посетителя.
Анастасия понимает, кто этот молодой человек с блокнотом в руке, и делает приглашающий жест:
– Вы, наверное, из полиции?
– Правильнее из Следственного комитета. Следователь Тургенев. А Вы – Анастасия Сергеевна Морозова, личный помощник Эммы Ивановна?
– Верно. Я Вас слушаю.
Ваня замечает, что другая девушка, продолжая печатать, пытается скрыть заинтересованность в разговоре, но получается плохо.
– Покажите мне офис вашей компании, – просит Ваня, вставая со стула.
– Конечно, – Анастасия поднимается, поправляя складки платья. – Валерия, если Эмма Ивановна будет меня спрашивать, скажи, что я в офисе.
Анастасия и Ваня идут неторопливо по коридору. Анастасия ждет, пока заговорит следователь.
– Я хотел с Вами переговорить тет-а-тет, – говорит Ваня, заглянув в глаза молодой женщины.
– Я так и поняла. Я вас внимательно слушаю. Спрашивайте.
– Вы давно работаете с Эммой Ивановной? Что она за человек?
– Если быть точной, то на этой должности я три с половиной года, – начала после недолгого размышления Анастасия. – Что же касается Эммы Ивановны, то она, конечно, редкий образец бизнесвумен, которой присущи такие черты характера, что иногда, честного говоря, бывает сложно удержаться, чтобы не уволиться. Она обладает не только деловой хваткой, решительностью, глубиной знаний строительного бизнеса, но и весьма редким свойством крупного предпринимателя.
Анастасия делает паузу, задумываясь или вспоминая что-то. Ваня вопросительно смотрит.
Анастасия наконец заканчивает мысль:
– Порядочность. Исключительная порядочность.
Ваня понимающе кивает и с интересом смотрит по сторонам, затем вновь поворачивает к ней голову.
– А каковы были отношения между Эммой Ивановной и ее супругом? Они ссорились? Или ругались, может быть? Или жили, как голубки?