– Эмма Ивановна, сожалею. Дмитрий Александрович… его нашла уборщица в туалетной комнате.
– Что случилось? Приступ? – спрашивает Эмма с озадаченным видом, словно еще не осознав смерть супруга.
– Хуже. Застрелен.
– Господи! – глаза Эммы выражают ужас.
Из двери уборной выходит человек. Он видит Эмму и направляется к ней.
– Здравствуйте! Я капитан полиции Архипов, это я Вам звонил. Насколько я понимаю, Ваш супруг убит – застрелен тремя выстрелами.
Эмма, перебивая:
– Я могу его увидеть?
– Да, это даже необходимо. Нам нужно, чтобы Вы опознали его.
Архипов направляет Эмму в уборную. В большом санузле, украшенном дорогой испанской плиткой и большим зеркалом над двумя раковинами, на полу лежит мужчина. Его белая рубашка окрашена кровавыми пятнами.
– Это Ваш супруг? – уточняет Архипов.
– Да, – едва вымолвив, произносит спокойно Эмма.
Эмма стоит несколько мгновений, ее взгляд направлен на убитого супруга, затем она поворачивается и выходит из кабинета.
– Михаил Федорович, будьте любезны, дайте мне стакан воды. Спасибо!
Михаил Федорович быстро из бутылки наливает воду. Он подает стакан Эмме, которая в задумчивости садится на стул. Она не смотря берет стакан и медленно его выпивает, глядя на стену.
– Эмма Ивановна, мне нужно Вам задать несколько вопросов. Вы не возражаете? – задает вопрос капитан полиции.
Михаил Федорович вклинивается в разговор:
– Эмма Ивановна, Вам, может быть, потребуется адвокат. Вызвать Генриха Эммануиловича?
Эмма отрицательно покачивает головой и отдает стакан.
– Спасибо, Михаил Федорович, но это лишнее. Прошу Вас, – обращается она к полицейскому.
– Когда в последний раз видели своего супруга живым?
Эмма медленно, как бы про себя и смотря вдаль, отвечает:
– Я его видела живым вчера днем, ближе к концу рабочего дня. Я зашла к нему в кабинет. Нам нужно было обсудить некоторые вопросы.
– Кто-то может это подтвердить?
– Конечно. Его секретарь Вероника…Смирнова, кажется, ее фамилия, – Эмма, пожимая плечами, уточняет.
– Вы не ссорились? О чем вы говорили?
Эмма поднимает глаза на полицейского, стоявшего настолько рядом, отчего, казалось, он будто нависает над ней. Эмма вместе с тем довольно твердо произносит:
– Это личная и служебная информация, извините, но смею Вас заверить, наш разговор не мог привести к таким последствиям. У меня нет такой привычки – стрелять в людей, даже если кто-то из них – мой неверный муж.