– Ничего не бойся, я с тобой… – запел вдруг Даниил.
– Совсем плохой стал. – покачала я головой, направляясь в ванную. В нее вела дверь, располагавшаяся рядом с дверью в шкаф.
Засунувшись в санузел, задумчивым взглядом обозрела вешалки и поняла, что всё как всегда перепутала.
– И это она мне говорит. – хмыкнул Хронос.
– Ну перепутала, с кем не бывает? Ты чего такой подозрительно весёлый?
– Может, мне твой пируэт понравился.
– Ехидничать изволим, сударь? – поинтересовалась я, умываясь.
– Прекрати немедленно! Я же говорил, вода меня отвлекает.
– И что мне теперь – неумытой ходить? Ещё чего. Слишком большая жертва за разговор с тобой.
– Ах так, да? – якобы обиделся мужчина.
– Вот не надо. На меня это не действует. – фыркнула я, возвращаясь в комнату.
– А жаль!
– Ничего подобного. Очень даже хорошо. А то из меня бы верёвки вили все, кому не лень. А мне сына для данного занятия хватает, поверь мне, с головой.
– Ты же очень строгая мамаша.
– Но это не мешает Майклу, в конце концов, добиваться своего.
Дан хмыкнул, а я вспомнила вчерашний вечер. Всемогущему почему-то вздумалось отправить нас не с утра, как планировалось изначально, а вечером. День же мы посвятили более тщательной подготовке и медицинским процедурам. Я опять поспала в аппарате во вневременности, а Антею Даниил организовал общеукрепляющие упражнения. Делал он всё на совесть, обстоятельно… Поэтому до звездолёта мы добрались только к ночи. Там же попрощались с родными.
Сын как будто чувствовал: никак не хотел отпускать меня, висел на шее. Да и Эригона не отходила ни на шаг от своего мужа, а в минуты, которые отделяли нас от прощания, держала меня за руку, едва расцепив пальцы в последний момент. Майкл же постоянно напоминал мне о том, что я дала ему обещание вернуться… Один Иксион держался стойко, и даже слегка отстранёно. Но по нему было видно, как сложно даётся ему эта отстранённость. Кажется, всё семейство решило, что видит нас в последний раз…
Поэтому нет ничего удивительного в том, что в космос мы отправились в весьма растрёпанных чувствах. Правда, посидев немного в камбузе решили, что сейчас не время и не место предаваться грустным мыслям. У нас ещё будет возможность это сделать потом, после того как мы совершим то, что собирались. Правда, как справедливо заметил Антей, когда мы это сделаем, повода для печали у нас уже не будет.