По прибытию на место, мы поняли, что автобус, на котором мы могли попасть на базу, ушёл. Ну, не в смысле возможностей, а в том, что нас ожидала ночь на вокзале. Надо понимать, что мой друг Вадяха – самый лёгкий человек на земле. Со словами: «Вокзал, значит вокзал», мы двинулись в магазин за «снотворным», предварительно прикупив себе номер в здании багажного отделения.
Если вы когда-нибудь видели туалет с высотой потолка 7 метров, то сможете представить наш номер. До 3 метров стены были покрашены зелёной краской, а выше – побелены. Цвет побелки давно перешёл на сторону тёмных сил, видимо, потому что допрыгнуть туда было не под силу даже ведьме-кастелянше.
Убаюканные снотворным, мы чуть не пропустили утреннюю маршрутку. Слава Богу, вахтёрша, кровно заинтересованная в нашем отъезде, соблаговолила сама выпроводить нас вон. В лагерь мы прибыли всё ещё «навеселе» не только внутри, но и с позвякивающими пузырьками в сумке.
Следующей задачей нашего КВЕСТа была найти домик вожатых. Если вы когда-нибудь были в лагере и видели место для проживая педсостава, то представляете себе маленькую сторожку с незакрывающейся дверью и, торчащей оттуда панцирный кроватью.
Из 9-ти этажной гостиницы с криком «Алёна!» к нам выбежала девушка, которая когда-то была ребёнком в моем отряде. Пока она пищала от восторга по поводу нашей встречи, мы потрясённо разглядывали «небоскрёб для вожатых». В тоже время Юля узрела Вадяху и, обомлев от его красоты, завалилась в обморок. И, в том же обмороке, поволокла нас знакомить с коллегами. В связи с тем, что педсостав «Орлёнка» состоял на 99% из девушек, то каждый мужчина был на вес золота. А тут на пороге появился Ричард Гир и Егор Крид в одном лице. Хореографическая гибкость и анекдоты, фонтанирующие из Вадечки, настолько ошарашили всех девчонок, что нас поили, кормили и гуляли, как звёзд вселенского масштаба…
Утро следующего дня. Первое, что мы увидели, был поднос с гречневой кашей, горячим чаем и ледяной бутылочкой пива. Из-за приборов вынырнула одна из Вадечкиных воздыхательниц. Накормив нас практически из ложечки, она засобиралась со словами, что ей ещё постирать нужно. Вадяха, разморенный чудесным приёмом, лениво поднял голову и спросил: «А что, у нас уже вещи грязные есть?» Ржать было очень стыдно, но не ржать было невозможно!