Их взгляды встретились. Куницына не выдержала и отвернулась, ей стало стыдно. Стыдно, за то, что не способна помочь этой девочке. А еще стыдно за свою слабость.
Малышка что-то пробормотала, мама сделала испуганные глаза и шикнула:
– Ты что?! Нет, туда нельзя! И на домик на дереве нельзя. Стой тут, а то попить не дадут!
Историк сдержал слово. Вместе с Тараном они вынесли десять двухлитровых бутылок и поставили на землю.
– Можно не кипятить, у нас скважина глубокая. Сами всегда сырую пьём, – сказал Михаил Ильич, отшагнув на безопасное расстояние.
Мария сложила ладони в намасте и снова поклонилась:
– Спаси вас Бог! Сейчас так мало добрый людей. Я понимаю, что мы хуже прокаженных, но не преступники же. Ох, я совсем забыла, кстати о преступниках… вы уже слышали о потрошителях?
– Что-что? О ком вы говорите? – напрягся Михаил Ильич.
Мария облизнула пересохшие губы, терпеливо дожидаясь, когда дети и старики утолят жажду.
– Под Краснодаром случилось несколько очень странных убийств. Не типичных.
– Давайте к сути.
– Люди говорят о маньяках. Они подвешивают жертву, распарывают живот, а внутренности вырывают. Но самое необычное в том, что потом человека фаршируют землей, камнями, мхом, всем чем под руку попадётся. И зашивают живот. Представляете?
Михаил Ильич почесал бороду, по шее пробежало нервное покалывание:
– Я теперь всё что угодно могу представить.
– А кто вам это рассказал? – с недоверием спросил Швец.
– Собратья по несчастью. Мы позавчера узнали, – до Марии дошла очередь, она приняла бутылку, сделала глоток, подержала несколько секунд во рту и только затем проглотила, – я лично тела не видела, возможно, это чьи-то выдумки, ручаться не могу. Только хотела предупредить, берегите себя.
– Взаимно, – кивнул Историк, – удачи в дороге, сильно в глушь не забирайтесь, вдруг о вакцине объявят.
Грустная улыбка скользнула по губам девушки:
– Да уж… еще раз благодарю за воду…. и вообще, за человечность. Что будет, то будет. Прощайте.
Когда пятнистые, прихватив бутылки, скрылись за поворотом, Сашка подошел к Юльке и тихо спросил:
– Ну что, еще завидуешь их определенности?
– По крайней мере, у них есть цель. И они к ней идут.
– А наша цель – выжить! Любой ценой. И мы справимся. Слышишь, Куница? Выкинь эти мысли из головы! Выжить надо, выжить! А там всё наладится. И здороваться будем без перчаток, и обниматься, и собак с кошками опять заводить.