– Не надо проверять меня! Раз уж ты не попытался разобраться во всех перипетиях, когда я была беременна Винсентом, то теперь я не собираюсь портить жизнь Паоле. Заводи тачку и поехали!
Бэн усмехнулся и отпустил женщину. Руки легли на руль. Софья отвернулась в окно. Риддл выжал из двигателя максимум и погнал к стоянке «Дьявола».
Тридцать первого июля девяносто седьмого года Эры Свободы «Дьявол» покинул столицу. Через десять дней он должен был выйти из гиперпространства на орбите КХ-575. А пока в кабине управления Дин и Анжелика, как завороженные, смотрели на тонкий голубоватый слой атмосферы, обтекающий корпус корабля, когда тот выходил в открытый космос. Глазам подростков предстал бесконечный, усыпанный звездами простор. И чем дальше уходил «Дьявол» от космотрасс, тем прекраснее казалась окружающая темнота.
Фернандо и Бэн с интересом наблюдали за своими детьми, сидевшими один в капитанском кресле, а вторая – на месте стрелка. Они уже и не помнили, каковы были их личные ощущения от первого полета не на пассажирском лайнере. Да и начинали они на технике явно не такого класса. Да и было ли у них время, так завороженно смотреть на звезды через экран переднего обзора? На одном с первого рейса лежал груз капитанской ответственности. Другого судьба помотала по таким ситуациям, когда перво-наперво смотришь в показания наводки оружия, а уже потом, сняв шлем после боя, в экран переднего обзора.
Командир и стрелок переглянулись, сидя в дальнем углу кабины.
– Я бы сейчас многое отдал, чтобы посмотреть на себя со стороны во время отлета «Грома», – Фернандо устало вытянул ноги. – Дожил, капитан сидит на полу в дальнем закутке.
– А ты помнишь, когда уходил первый раз на задание? – Бэн задумчиво крутил пальцами сигнальный патрон.
– Как ни странно, да. По любопытному совпадению это тоже было тридцать первое июля, но только 4033 года, – Салинос поправил пряжку в виде драконьей головы. – С ума сойти! Я только сейчас, глядя на Дина и Анжелику, понял, что ни у кого из экипажа «Грома» толком и юности-то не было. Вернее, она закончилась в тот день, когда мы переступили порог Центра Спасения. И было это в 4032, где-то в начале весны. Мне еще не было восемнадцати, а Соньке – семнадцати. Бог ты мой! Если бы тогда мы не прошли через пространственно-временной барьер, и наши гены старения не заблокировались, нас бы давным-давно не было.