И, наконец, их мать.
Я так долго откладывал рассказ о ней, так старательно изгонял ее из мыслей, сосредоточившись на детях – но сколько веревочке ни виться, а конец будет – я приступаю, и это трудно. Я не могу так легко охватить ее словами, как детей – она взрослая, она сложная, и она меня немного пугает (что будет, если она узнает про мой маскарад? начать хоть с этого).
Итак, мою – кого? хозяйку? клиентку? – примиряемую сторону, скажем так – зовут Юфрозина. Она высокая (для женщины) и очень худая. Ее худоба не болезненная и не злодейская (знаешь, есть такого рода внешность – женщина, острая, как бритва? – так вот, это не тот случай), скорей она наводит на мысли о дисциплине и самоограничении. «Ничего лишнего». И действительно – ничего: ни груди, ни бедер, ни гибкой талии – этих архитектурных излишеств женской фигуры. Юфрозина выглядит выносливой и прочной, как тонкий стальной прут.
И вместе с тем она по-своему красива. У нее высокие скулы, маленький твердый подбородок, высокий ясный лоб с морщинкой между бровей. Глаза у нее ярко-голубые, льдистые, волосы светлые, гладко убранные в узел на затылке. Двигается она быстро, с угловатой грацией, но даже это не разрушает ощущения холода и скованности, которые возникают каждый раз, как я на нее смотрю.
Написал и понял вдруг, кого она мне напоминает. В нашем саду живут богомолы – такие же длинноногие и длиннорукие, непостижимые, жесткие и хрупкие одновременно. Да уж… Завораживающий, но неуютный образ. Будем помнить, что это лишь первое впечатление – и что я заранее предубежден против нее, зная, как она обошлась с дочерью. Видишь – я отдаю себе в этом отчет и буду стараться подмечать все доброе, что в ней есть. Я помню твою присказку: «Хочешь помочь ребенку – уважай его мать».
К чести моей хозяйки, должен сказать, что наше знакомство прошло приятно и деловито. Она быстро объяснила мне мои обязанности (опишу их как-нибудь в другой раз), сообщила плату (я не спорил), кратко расспросила о моей прежней жизни (мы придумали сказать, что я в первый раз иду в услужение, но привык… привыкла к работе по дому и к детям – про детей, как ты знаешь, совершенная правда). Мой рассказ ее удовлетворил и, похоже, не заинтересовал. Она показала мне комнату, где я буду жить, быстро представила мне детей и меня детям и передала в распоряжение старой Пири, вежливо выразив надежду, что мы все поладим. Ее обращение не назовешь сердечным, но и высокомерным тоже – и это по-своему симпатично. Настраивает на деловой лад, так сказать.