Смейся, но мне помогла песенка, баллада, внезапно пришедшая на ум – как подсказка от далекого друга. Я промурлыкал:
Не ищи любви, девица, подожди, пока
Под окошком в час известный постучит рука.
И пошел искать окно.
Может быть, я и дурак. Но зато образованный и начитанный!
Окно нашлось со стороны, обращенной к озеру. Створки были приоткрыты, и, когда я громко постучал по синему ставню, наружу удивленно выглянула женщина.
– Добрый день! – беззаботно сказал я. – Хозяева дома?
– Я хозяйка. А что ж вы не заходите? – был мне ответ.
Женщина махнула рукой в сторону, и я понял, что она приглашает меня войти. Я вернулся к дверям, потоптался немного, ожидая, что кто-нибудь выйдет навстречу – но, видно, в этих краях так не принято. Пройдя веранду и отворив другую дверь, я оказался в полутемных сенях, освещенных крохотным окошком под самым потолком. Под окошком на сундуке две девочки с серьезным видом играли в куклы под наблюдением толстой кошки. Увидев меня, они встали и чинно поздоровались.
– И где же мне найти хозяйку? – спросил я, невольно улыбаясь.
– Мама там, – пискнули они, показав рукой на дверь в дальней стене – на этот раз обитую чем-то вроде теплого одеяла.
Сколько же у них тут дверей?
Толкнув последнюю, я наконец оказался в кухне, посреди которой господствовала белая печь. Тут же, наконец, встретила меня и хозяйка – молодая румяная женщина с приветливыми светлыми глазами: трудно было поверить, что у нее может быть такой раздор с детьми, который требует помощи миротворца… Может быть, я ошибся?
– Вы, наверное, за сыром? – спросила хозяйка, прежде чем я успел начать заготовленную речь.
– Я – брат Софроник из Ордена миротворцев, – ответил я, далеко не так весомо, как мне мечталось.
В ответ на это хозяйка и смутилась, и разволновалась, и, кажется, растерялась. Обмахнув передником тяжелый дубовый стул, она пригласила меня сесть. Я присел к столу, улыбаясь и дружелюбно помалкивая, чтобы дать ей время освоиться с моим присутствием в доме.
– Меня зовут Аги, – сказала хозяйка фермы.
– Очень рад знакомству, – начал я, но она, перебив меня, внезапно выпалила:
– Разве нам не должны были прислать женщину? И… ну… кого-то постарше? Простите.
Чего я боялся, то и сбылось. Да еще так в лоб, неприкрыто и откровенно. Чувствуя, как горят уши и щеки, я мучительно подбирал слова, чтобы ей ответить, а Аги, между тем, продолжала огорченно говорить: