– Бог с тобой, Вера, ночуй конечно!
Наталья засуетилась, доставая из старого сундука перину и расстилая ее на лавке.
– Ты голодная?
– Не го-ло-дна-я, – нараспев протянула Вера. – Я не ем почти совсем. Не хочу.
– Надо есть. А то молока не будет, – сказала Наталья и осеклась, покосившись на сверток. Тот лежал не шелохнувшись. А не мертвый ли младенчик? Сердце Натальи отчаянно застучало. Но спросить об этом она не решилась, лишь перекрестилась украдкой.
– Как дочку твою зовут?
– Маленькая.
– Почему Маленькая? – удивилась Наталья.
– А вряд ли вырастет…
Вера легла на перину прямо в одежде и, не успела Наталья накрыть ее одеялом, тут же провалилась в сон.
Наталья снова покосилась на сверток. Не может быть, чтобы там лежал живой ребеночек. Она на цыпочках подошла ближе к лавке, ближе, ближе. Ближе к лавке. Ближе.
Протянула.
Руку.
Вот уже коснулась одеяльца пальцами…
И отдернула ее. Страшно. Перекрестилась. Трижды. Господь с ней, с Верой. Ее забота. Переночует и уйдет. Не плачет младенчик, и слава-те.
Наталья шмыгнула в комнату, плотно притворила дверь. Долго лежала в постели, под сердцем ворочалась какая-то маята. И вой под ребрами, будто кто выскабливает душу ржавым скальпелем.
Наконец заснула. Но неглубоко, вздрагивала от каждого шороха, просыпалась, кидалась зажечь свет. Никого.
Проспала она час, не больше, и резко проснулась. Как будто был в комнате кто, дышал рядом с кроватью у подушки.
Наталья откинула одеяло, непослушными пальцами включила прикроватную лампу. Никого…
И вдруг увидела старушечье личико. Села на кровати, не в силах пошевелиться…
На полу стояла босая крохотная старушечка, ростом с поленце, обернутая в одеяльце, как в пеленку, и тянула сухонькие ручки к Наталье.
– Мне хо-ло-дно… Со-грей ме-ня.
– Кто ты? – с хрипом выдохнула Наталья.
– Я Ма-а-аленькая, гостья твоя.
– Уходи… К маме иди… – Наталья поджала ледяные колени к груди.
– Мо-ж-но я по-лежу с то-бой в кро-ва-тке? Мне хо-ло-дно. Со-гре-юсь и уй-ду.
Наталья хотела закричать, но почувствовала, что язык онемел, а горло сдавило.
– Мо-жно?
Старушечка присела и рывком прыгнула на Натальину кровать.
– По-вер-нись на бок, Натальюшка.
Наталья послушалась. Легла на бок.
Маленькая прижалась к Натальиной спине, обняла ее сзади ледяными ручками и ножками, и Наталье показалось – забрала последнее тепло.