Внимательный гость обнаружил у основания толстой стены лестничной шахты громоздкий ящик с взрывчаткой, от которого через все помещение главного холла тянулся длинный кабель. Сарджерт предположил, что, корпус с безликим фасадом сложиться внутрь от подрыва всего нескольких несущих конструкций.
Вскоре герой в мятом халате был вынужден остановиться посреди коридора, поскольку из разрушенного потолка торчала порванная труба, откуда ледяным ручьем лилась вода, превратив участок кафельного пола перед доктором в смертельную ловушку, где в куче мусора искрились оголенные провода. «Сама судьба велит мне пройти путем обреченных», – пронеслось в мыслях Ролана, когда он вытащил ключ-карту, благодаря чему без труда открыл стальные двери правее, на что раньше требовалось личное присутствие коменданта Лема.
Безжизненному взгляду, в котором угасла надежда, открылась довольно жуткая картина застенок с комфортабельными клетками для содержания подопытных. Сарджерт в мятом халате осторожно вошел внутрь, и с обеих сторон от его фигуры протянулись холодные стальные решетки пустых камер. На заре создания секретного проекта через эту тюрьму прошло порядка трех десятков человек, многие из которых лишились сначала рассудка, а потом и жизни, пока технология не была усовершенствована и отлажена окончательно, однако последние шесть месяцев камеры пустовали.
– Глупо оправдывать подобные преступления, но в сравнении с отделом вирусологии, где работали доктор Кравец и Амалия Розенвуд, это санаторий, хотя у всех военнопленных был только один выход из института, – оговорился заметно помрачневший Ролан: он знал, что при любом исходе подопытным было суждено встретиться с расстрельной командой…
На потолке, прямо над головой посетителя, без всякой причины из стороны в сторону раскачивалась в медленном ритме округлая лампа, заливая камеры отвратительным болезненно желтым светом. Доктор всегда старался не появляться здесь лишний раз, от чего он неоднократно ловил себя на мысли, что внутренне не признает сам факт существования данного помещения, будто бы оно является частью персонального ада героя, отражая искривленную реальность только в его голове.
Ролан замер отрешенно у холодной стены одной из камер, что сейчас казались намного более комфортным ночлегом, нежели залы столовой в катакомбах под дворцом «Сант-Гофф». Ключ-карта легла на магнитный замок, и решетка в дверях перед гостем неспешно отворилась. «В нашем мире довольно много скверны, но я и подумать не мог, что однажды стану ее неотъемлемой частью», – огорченно размышлял заключенный, войдя внутрь камеры. Редкая артиллерийская канонада и приглушенный вой сирен из города здесь был не слышим вовсе, словно бы Сарджерт в это мгновенье оказался на пороге древнего храма, погруженным в собственные мысли. Посетитель бросился с интересом разглядывать на себе палитру из полутонов желтых красок, что разливались по камерам сквозь изгородь решеток от света одинокой лампы.