Профессор, прихрамывая, прошагал к стулу напротив моей кровати и аккуратно на него приземлился.
– Понимаете, в чем дело, не было сложности уничтожить сам механизм сна, та же фатальная семейная бессонница прекрасно с этим справлялась и до возникшей необходимости. Проблема заключалась в переносе функций анализа и регуляции различных систем организма, которые происходят, когда человек спит. Целый каскад задач на множестве уровней, – профессор закивал сам себе. – И оказалось, что этим в мире уже не один год занимались сразу несколько нанотехнологических стартапов, пытаясь увеличить время бодрствования. В одном из них даже проходил этап испытаний на добровольцах. Компании впоследствии были объединены в холдинг с единым доступом ко всем наработкам. Им был предоставлен по сути бесконечный бюджет, а штат усилен крупнейшими экспертами в сфере. И вот сейчас в вашем и моем организме находится целый рой из нескольких типов нанитов, которые заняты тем, чтобы сохранить жизнь и здоровье организма в отсутствие сна. Невероятно.
Недельная программа реабилитации подходила к концу. Помимо лечебной физкультуры, общения с психологом и расспросов персонала центра, я успел пообщаться с еще несколькими пациентами, как на этаже, так и нижнем уровне.
И все мы были ошарашены известием о жизни без сна. Сам факт того, что теперь человеку не требуется проводить треть своей жизни по сути без сознания будоражил. Мы проснулись в мире, который не просто приходил в себя от страха полного вымирания, но стремительно менялся – общий распорядок дня, режимы работы и отдыха, трудовое законодательство, работа государственных сервисов и коммерческих компаний. У людей появились те дополнительные часы в сутках, о которых многие так часто, пусть в шутку, но говорили, и теперь нужно было продумать, как эффективнее всего распорядиться появившимся временем.
Но все изменилось за день до моей выписки – тогда появились первые звонки, что что-то не так. Медсестры активно начали шептаться, но замолкали, когда я проходил мимо. Я слышал настораживающие обрывки фраз про невозможность дозвониться до родных в других городах, военный транспорт на улицах и «странные аварии». Никто ничего не понимал, что создавало еще большее напряжение.