Всё о мореплаваниях Солнышкина - страница 16
– Куда?
– Искать пароход, – сказал Солнышкин.
– А этот тебе не нравится? – спросил Мирон Иванович. – И команда получилась бы неплохая: Робинзон и Солнышкин!
Солнышкину очень не хотелось обижать старика. Он ещё раз посмотрел на штурвал, на иллюминаторы, на окно, обращённое к заливу, и вздохнул:
– Корабль что надо, да ведь он стоит на одном месте…
– Эх-хе-хе… – усмехнулся Робинзон, – что верно, то верно. Всё на месте и на месте. Все уходят в море, а Робинзон живи один, волнуйся из-за них и шагай свои две мили в сутки!
Он подошёл к большому глобусу, к которому были прицеплены белые бумажные пароходики, повернул его, и пароходики тоже завертелись и побежали по голубым морям.
– Что ж, прикрепим сюда ещё один пароход, – сказал старик. – Пароход, на котором поплывёт Солнышкин.
Потом он остановился у полки, взял что-то с неё, положил в карман кителя и вместе с Солнышкиным вышел из этой удивительной хижины.
Привет Мирону Ивановичу!
На каждом шагу Солнышкин поворачивал голову то влево, то вправо, потому что из каждого переулка то и дело раздавалось:
– Мирону Иванычу привет!.. Привет, Мирон Иваныч!
А рота курсантов мореходной школы приветствовала его хором, будто старый Робинзон был сегодня именинником и одновременно командующим парадом.
Всё в городе после ливня было чисто, ярко и празднично. Пуговицы на кителе маленького сухонького Робинзона сверкали, как адмиральские ордена. Он переступал через лужи и весело помахивал всем рукой.
Вдруг из-за поворота кто-то закричал:
– Стойте! Стойте!
Робинзон и Солнышкин повернулись. По улице босиком шлёпал весь мокрый Васька-бич. Брюки у него были закатаны, в руках он держал раскисшие туфли, а с его чуба и длинного носа срывались громадные капли.
– Мирон Иваныч! – заныл Васька… – Мирон Иваныч, помоги. Надоела эта тунеядская жизнь…
– Неужто? – удивился Робинзон.
– Ей-ей, – заплакал Васька.
– Чем же тебе помочь?
– Дай мне хороший пароход!
– Так, так, – усмехнулся Робинзон, – ну, какой, например?
– Ну… – замялся Васька, – чтобы боцман подобрей, а компот побольше.
Васька забега́л то с одной, то с другой стороны. Солнышкин смотрел на него с презрением.
– Ну что ж, с превеликим удовольствием, – улыбнулся Робинзон и пошёл с Солнышкиным дальше.
Васька зашлёпал босиком сзади.
Они прошли по набережной мимо чугунного забора, мимо громадного памятника, с пьедестала которого двадцатиметровый красноармеец в будёновке трубил победу Красной армии на весь океан. Уже вдали поднялось важное океанское пароходство. И по улице, обгоняя друг друга, помчались на совещание капитаны, начальники и помощники начальников.